Нежеланный брак - Катарина Маура

он никогда не сможет тебя бросить. Соблазняй его, используй все уловки. Делай что угодно, но ты обязана забеременеть как можно скорее. Если не сделаешь этого, он выгонит тебя через три года, и мы потеряем доступ к Виндзорам.

Я чувствую, как подступает тошнота, и с трудом глотаю ее. Мысль о том, чтобы обманывать и ловить Диона таким способом, вызывает у меня больше отвращения, чем что-либо другое. Свадьба должна была стать решением всех наших проблем. Я думала, мы с девочками наконец-то получим передышку, что все наладится. Но я ошибалась.

Я всегда буду в ловушке, и выхода нет.

Глава 31

Дион

Я вхожу в дом и замираю на пороге, услышав тягучую, пронизывающую мелодию. Я не узнаю ее, но в этих нотах столько боли, столько безысходности, что от них сводит грудь.

Сердце глухо стучит, когда я шаг за шагом двигаюсь в сторону гостиной. В лунном свете, проникающем сквозь окна, Фэй выглядит призрачно-неосязаемой. Ее тонкая фигура освещена холодным сиянием, длинные волосы струятся по спине, а шелковая белая ночнушка кажется почти прозрачной. Я не могу отвести глаз.

Но дело не в ее волосах, не в плавных движениях пальцев по клавишам. И даже не в том, что она играет на рояле моей матери так, как я теперь никогда не смогу забыть. Дело в том, как она выглядит. Ее глаза закрыты, голова чуть откинута назад, а лицо… Она похожа на саму боль, ставшую человеком. На женщину, которая не хочет быть сломанной, но уже теряет последние нити, удерживающие ее в этом мире. Я настолько заворожен, что не сразу замечаю: клавиши под ее пальцами больше не белые. Они окрашены в густой, темно-красный. В груди что-то обрывается.

Я подхожу ближе и осторожно касаюсь ее плеч. Фэй вздрагивает, но не оборачивается. Ее руки дрожат, а кончики пальцев испачканы кровью. Вместо того чтобы остановиться, она снова начинает играть, игнорируя боль. Игнорируя меня.

— Прекрати, — прошу я, опускаясь перед ней на колени. — Ты ранишь себя, Фэй.

Я обхватываю ее запястья, мягко удерживая. Она не сопротивляется, но и не поддается. Ее голова склонилась, дыхание сбилось.

— Я не могу, — едва слышно говорит она, голос дрожит. — Пожалуйста, Дион… не заставляй меня останавливаться. Мне это нужно. Я… Я должна почувствовать себя живой. Это… это все, что у меня осталось.

Я разворачиваю ее на скамье, заставляя посмотреть на меня. Взгляд опускается на ее руки. Я беру их в свои, осторожно проводя пальцами по израненной коже. Черт… Она играла много часов без остановки. Десять, может, больше. Я знаю, как это бывает.

— Нет, — шепчу я, поднося ее ладонь к губам, касаясь кожи губами, избегая мест, где боль пульсирует особенно сильно. — Это не все, что у тебя есть, Фэй. У тебя есть я. Скажи, что тебе нужно.

Она наконец поднимает на меня глаза. Глубокая синева ее взгляда разрывает меня изнутри. Фэй выглядит потерянной, разбитой. И от этого хочется выть. Я знаю это чувство. Знаю, каково это — тонуть в темноте, не видя выхода.

Что же ее сломало? Я? Она казалась спокойной всю неделю. Или мое отсутствие дало ей время осознать все, что между нами произошло? Если эта жизнь со мной уже убивает ее, что от нее останется потом?

— Я… я хочу забыться, — шепчет она.

Боль пронзает меня, жжет изнутри, но я молча киваю. Я догадываюсь, что именно — или кто — ей не дает покоя.

Медленно опуская руки, я провожу ладонями по ее бедрам, раздвигая их. Она замирает, ее взгляд мерцает неуверенностью. Шелк поднимается вверх, открывая белое кружево, обтягивающее ее кожу.

— Позволь мне дать тебе другой способ сбежать, — шепчу я.

Она не отвечает, просто кивает. Ее глаза пусты, но в них теплится тень желания.

Я наклоняюсь и целую внутреннюю сторону ее бедра, продвигаясь выше. Моя хватка становится чуть грубее, оставляя на ее коже следы. Фэй вздыхает, приоткрывая губы. Я провожу языком по кружеву, чувствую, как ее тело дергается навстречу.

— Соскучился по тебе, — мурлычу я, сжимая ткань зубами.

Отодвигаю ее в сторону и прижимаюсь губами к горячей, влажной плоти. Фэй зарывается пальцами в мои волосы, а я поднимаю взгляд, ловя ее горящий взгляд. Я снова провожу языком по ней — медленно, раскатисто. Мне нужно видеть, как она тает. Две ночи без нее были адом. Я представлял, как именно буду ее трахать — как сейчас, сначала доводя до безумия, играя языком, обводя ее набухший клитор кругами, заставляя ее трепетать от предвкушения.

Я спускаюсь ниже, проникая в нее языком. Фэй срывается на стон. Боже… Она сидит на краю скамьи у рояля, ее взгляд прикован только ко мне, ее мир сужается до моего прикосновения. Я закрываю глаза, чувствуя, как ее тело подрагивает. Член пульсирует от желания, но это не про меня. Сейчас все только ради нее. Я обхватываю ее клитор губами и нежно втягиваю его в рот, заставляя ее выгнуться и застонать еще громче. Еще пронзительнее. И именно этот звук меня разрушает.

— Дион… — ее голос срывается, полный мольбы. — Да…

Ее пальцы сильнее впиваются в мои волосы, и она жестко толкает бедра вперед, впечатывая себя в мой рот. Черт, в этом есть что-то невыносимо сексуальное — видеть, как моя жена перестает прятаться. Без масок, без фальши, без попыток скрыть, чего она хочет. Она просто берет свое, зная, что я ей это дам. Ее пальцы скользят по моему затылку, и меня пронзает жгучая волна желания. Я быстро провожу языком по ее клитору, задавая ритм, который точно доведет ее до края.

Я никогда не хотел ничего сильнее. Мне нужно, чтобы она кончила именно так — с моим именем на губах, с моей головой между ее бедер, с ее ногами, сомкнутыми у меня на шее. Мне это нужно не меньше, чем ей. Потому что пока я довожу ее до исступления, пока под моей лаской ее тело забывает, что такое боль — я чувствую, что хотя бы в этот момент могу дать ей то, что никто другой не сможет. Я не тот, кто может ее спасти. Я не тот, кого она заслуживает. Но сейчас я ее утешение.

Она захлебывается стоном, ее бедра дрожат, мышцы внутри нее сжимаются, ее оргазм накрывает меня жаркой волной. Я продолжаю облизывать ее, пока ее тело не перестает трястись от сладкой агонии. Только потом поднимаю на нее взгляд. В ее глазах все