Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

– Офелия, – судя по горе панкейков, свежевыжатому апельсиновому соку и омлету, бабушка встала не позже четырех утра, – завтракать будешь?

– Эм… да, но не прямо сейчас. Мне нужно кое-что сделать!

Уже через двадцать минут я грызла ногти у входной двери особняка матери Реймонда, собираясь с духом, чтобы постучать. Какая она, женщина, потерявшая любимых? Женщина, в одиночку ведущая хозяйство? Закоренелая стерва или стойкая героиня с разбитым сердцем? Пока я сомневалась, дверь распахнулась сама. Женщина с гривой не послушных медных волос удивленно уставилась на меня. Несомненно, это мать Реймонда. И если на фотографиях ее взгляд сиял радостью и нежностью, но теперь стал блеклым, пустым.

– Добрый день, – сказала она. – Надеюсь, вы не новый адвокат моего мужа?

– Простите? – смущение сковало горло, и изо рта вырвался писк. – Нет, что вы! – откашлялась я. – Здравствуйте, я Офелия Коулман!

– Что привело вас сюда? – Мама Реймонда с подозрением рассмотрела мое лицо, а потом тревожно огляделась.

– Дело в том, что ферма моих бабушки и дедушки находится по соседству, у нас закончилось молоко, а вы – его ближайший источник, – я выдавила улыбку. – Могу я купить у вас несколько бутылок?

– Конечно, проходите! – Женщина с облегчением выдохнула и впустила меня в гостиную. – Я знакома с вашими родственниками, Альберт и Пенелопа, верно?

Я кивнула.

– Только вот вас вижу впервые. Я схожу в амбар, там вся продукция, платить не нужно.

– Что вы! – искренне ахнула я. – Спасибо, но я заплачу сколько нужно. Мне подождать вас здесь?

– Да, пожалуйста.

Мама Реймонда ушла, потуже запахнув длинный кардиган. Я подошла к камину, на котором стояли фотографии мальчиков. Как ни странно, ни одного изображения с отцом здесь не было. Разглядывая каждый снимок, я улыбалась, проводя пальцами по рамке.

– Извините, вас заинтересовало семейное фото? – Мама Реймонда неодобрительно на меня посмотрела, ставя бутылки на пол.

И когда она успела вернуться?!

– Прошу прощения, не подумайте, что я любопытна, просто… этот мальчик очень похож на моего знакомого. – Я указала пальцем на Реймонда. – Его, случайно, не Реймонд зовут?

Мама Рея широко раскрыла рот, но не издала ни звука и плюхнулась на диван.

– Вы знаете моего сына? – В ее глазах цвета молодой листвы вспыхнула надежда. – Присядьте, присядьте!

– Я учусь с Реймондом Беннетом в одном университете, в Принстонском, – беспечно ответила я.

– Значит, он. Я его мама – Татьяна Беннет. Знаю, имя сложное, я русская. Можете звать меня Таня. Как вы познакомились с Реем?

– Его коммуна находится по соседству с моей, мы буквально видим друг друга в окно, – сказала я и усмехнулась. – Реймонд не рассказывал вам обо мне?

– Ох… – Татьяна отвела взгляд, утерев глаза рукавом. – Он совсем со мной не общается. Я даже не знаю его номера телефона. Но я же мама, мне важно удостовериться, что у него все хорошо, что он здоров. Понимаешь?

– Миссис Беннет…

– Мисс. И, пожалуйста, зови меня Таня. И напомни свое имя…

– Офелия. Прошу прощения, мисс… Таня, у Реймонда все в порядке. – соврала я. – Он… тренер по боксу в спортивном клубе, повторно учится на втором курсе.

– Да, мне приходило оповещение о том, что его оставили на второй год. – Татьяна закатила глаза и потерла лоб. – Офелия, извини, что я тут в неподобающем виде, да еще и расспрашиваю о сыне, за которым не удалось уследить. Но мне ведь больше не у кого узнать…

– Я все понимаю. Вы сильно поссорились? – Я придвинулась чуть ближе.

– Вы близкие друзья? – настороженно спросила она.

– Мы… близки, но друзьями нас назвать сложно, мисс Беннет, – никак не могу обращаться к вам иначе. – Я скромно улыбнулась, опустив взгляд на сцепленные пальцы.

– Реймонд обидел тебя? – Татьяна схватила меня за руку.

– Нет! Меня, знаете ли, тяжело обидеть, я ведь тоже занимаюсь боксом. – Я рассекла руками воздух и нервно хохотнула.

– А сам Реймонд, он рассказывал обо мне? О своей семье? Никак не возьму в толк, думает ли он обо мне хоть иногда.

– Да, рассказывал, но не многое, – я засмущалась. Главное, не совершить ошибку, иначе никакой информации мне не добыть. – О Викторе и об отце.

– Что ж… – Татьяна приложила руку к сердцу, будто каждое следующее слово могло его ранить. – Реймонд стал избегать меня как раз после смерти Виктора. Он думает, что я виню его во всех грехах: и в смерти старшего брата, и в уходе отца, и в своем несчастье. Он этого прямым текстом не говорил, но я – мама, мне и не нужно слышать эти слова, чтобы понять, что у него внутри.

– Да, он выглядит так, словно… борется с чем-то невидимым и знакомым только ему одному.

– Офелия, каким бы вспыльчивым и дерзким ни казался Реймонд, он один из самых ранимых людей, которых я знаю. Я прошу тебя, убеди его меня навестить. Я пару раз сама приезжала в Принстон, но Рей избегал меня, я видела его не дольше минуты, – быстро-быстро заговорила Татьяна, сжимая мою ледяную руку.

Убедить Реймонда? Проще заставить блондинок из «Дзеты» стать брюнетками.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Я уже привыкла жить ожиданием. Ты хотя бы подарила мне надежду. Так что оставь двадцать баксов себе – да-да, даже не пытайся мне их подбросить. Бери столько бутылок, сколько нужно. – Татьяна улыбнулась, и наконец я заметила проблеск былого счастья в ее глазах. – Заходи в любое время!

– Спасибо огромное! – Усмирив порыв обнять Татьяну, я прижала к себе бутылки. – Была рада с вами познакомиться.

Вопрос первый – куда теперь девать это молоко? Я добежала до ранчо, оставила бутылки в курятнике, чтобы вечером принести бабушке и не возвращаться в дом. Я знала, что Аштон, вероятно, мог вот-вот за мной заехать. Реймонд Беннет, в свою очередь, тоже мог прибыть с минуты на минуту, если не шутил, поэтому мне нужно было срочно спешить к бойцовскому клубу.

Я понятия не имела, где он может находиться, пока не додумалась открыть геолокации с фотографий Реймонда в социальной сети. На такси дорога заняла не больше получаса. Водитель высадил меня у роскошной виллы, дом был построен из темного камня. Плоская крыша из черепицы, у входа два фонтана, изображающие мифологический сюжет. С улицы были слышны крики и голоса людей, доносившиеся из двухэтажного здания. На входе меня встретили два амбала. Охранники.

– И что мы здесь забыли, куколка? – заговорил один из них таким низким голосом, словно выкуривал по две пачки в день по меньшей мере