10000 миль, чтобы найти тебя - Мерседес Рон

– Мы можем ее увидеть? – спросила я.

Врач посмотрел на каждого из нас.

– Только кто-то один, – сказал он, обращаясь скорее к Алексу.

Парень бросил на меня умоляющий взгляд, который тронул меня.

– Все в порядке, Алекс, иди ты, – он кивнул с благодарностью, которая ясно отразилась на его лице.

Алекс ушел вместе с хирургом, и мы с Нейтом остались одни.

Наши взгляды встретились, и мне не понравилось то, что я увидела… Это было похоже на то, как если бы Нейт снял доспехи и позволил мне на мгновение увидеть, насколько беззащитным и уязвимым он чувствовал себя рядом со мной.

Нейт всегда был сильным, уверенным в себе парнем с отменным чувством юмора, который мог как вывести меня из себя, так и влюбить в себя до беспамятства. Видя его таким, видя нас такими… Мне просто хотелось выбросить из головы все, что произошло, мне хотелось перенестись в то время, когда мы были счастливы, довольствуясь малым, телепортироваться в тот первый летний вечер…

Мы были на пляже, оба сидели на досках, смотрели на море и смеялись, потому что этот тупица заявил, что то, что я осталась без верха бикини, было весьма наигранным способом попытаться закадрить его и затащить в постель.

– Он развязался, потому что меня прибило волной, идиот! – сказала я, все еще смущенная и красная как помидор, поскольку он увидел мою грудь, и совсем не в сексуальном виде, а что ни на есть наоборот, он увидел ее, когда волна с такой силой вынесла меня на берег, что я стала похожа на сплющенную котлету.

Парень снова издал такой звонкий смешок, что это было похоже на фырканье.

Я хлопнула его по плечу, не удержавшись от улыбки.

– Если бы ты только видела себя… – Он снова засмеялся. Вместо ответа лишь скрестила руки на груди и посмотрела вперед.

Я потеряла бикини, и он дал мне свою футболку, чтобы прикрыться, но перед этим не забыл пошутить надо мной и пригрозить, что отправит меня домой нагишом.

– Тебе нечего стыдиться, морковка, у тебя охренительные сиськи.

Я смерила его взглядом и встала, чтобы уйти от него, надувшись и смутившись, и да… возбудившись, потому что он был самым красивым парнем, которого мне доводилось видеть.

Я почувствовала, как он встал позади меня, и пустилась в бег.

– Оставь меня! Ты такой придурок! – закричала я, бросаясь с еще бо́льшей силой и пытаясь увеличить расстояние между нами, но мне удалось выиграть себе всего несколько секунд.

– Иди сюда! – сказал он, когда догнал меня. Нейт обнял меня сзади и поднял в воздух, пока я дергала ногами, чтобы он отпустил меня. – Не вырывайся, и я поставлю тебя, – прошептал парень мне на ухо, и я послушалась, потому что его близость и дыхание, что касалось моего уха, подействовали на меня как успокаивающий бальзам.

Он медленно поставил меня на землю.

Мы стояли возле каменной стены, уже почти стемнело, и мы были одни на пляже, на который я его привела.

И тогда я повернулась, чтобы мы были лицом к лицу.

В памяти всплыло, что его светлые волосы были стянуты в небольшой хвостик на затылке, тогда они были у него немного длиннее, чем в Лондоне, и это придавало ему неотразимый вид серфера.

– Я привожу тебя на закрытый пляж острова, и так ты мне за это платишь? – пришлось снова скрестить руки на груди.

Нейт улыбнулся, заметив мой защитный жест.

– Я могу заплатить натурой, если хочешь, – предложил он мне.

– И что же заставило тебя поверить в то, что ты меня привлекаешь? – ответила я, пытаясь задеть его эго.

Это не возымело никакого эффекта. До чего же он чертовски самоуверенный.

Парень сделал шаг вперед, и моя спина врезалась в один из камней позади.

– Ставлю что угодно на то, что, если я прямо сейчас просуну руку тебе между ног, ты будешь такой мокрой, что даже прелюдия не потребуется.

Твою мать.

И он сказал мне это вот так… глядя прямо в лицо. Он оставался таким невозмутимым, что это поразило меня.

Я считала себя опытной девушкой: лишилась девственности в четырнадцать, мне нравился секс, и я давно разобралась со своей сексуальностью. С годами, став старше, обнаружила, что не всем парням нравилось, что я была «любвеобильной» в столь откровенной форме, и мне приходилось сдерживать свои самые возбужденные порывы из-за страха быть отвергнутой.

С Нейтом…

С Нейтом я чувствовала, что могу делать все, что пожелаю.

Не сводя с него глаз, взяла его руку и медленно поднесла ее ко рту. Затем вставила два пальца и нежно облизала их.

Взгляд Нейта мгновенно потемнел, словно побуждая меня продолжить.

Я направила его руку немного ниже, подняла футболку, которая облегала мое тело почти как платье, и повела его рукой, позволяя ему просунуть ее в низ моего бикини.

Он точно знал, что делать, и в самом деле… ему не нужна была никакая прелюдия.

Я в восторге закрыла глаза, когда он вошел пальцами и согнул их так, как мне нравилось.

Затем я завалилась на камень, почти присела, и Нейт медленно поднял меня, обхватив за талию, пока я не села на камень. Он широко раздвинул мои ноги и разжал пальцы.

Я разочарованно посмотрела на него.

– Не смотри на меня так. Если я это делаю, то делаю правильно. Приподнимись немного на локтях.

Я сделала, как он просил, и Нейт легким рывком стянул с меня нижнюю часть бикини, обхватил трусики правой рукой и засунул в задний карман своих плавок.

– Раздвинь ноги.

И я сделала это… сделала это мгновенно.

Футболка сползала с меня до тех пор, пока не осталась висеть вокруг талии. Нейт устроился у меня между коленями и слегка оттолкнул меня назад, заставив опереться руками, чтобы предоставить ему лучший до-ступ к…

– Боже, – сказала я вслух, когда он прикоснулся ко мне языком.

Нейт ничего не сказал, он продолжил заниматься своим делом, и я поняла, что это не он делал все это для меня, а я для него. Я наслаждалась им и, как следствие, это доставляло ему удовольствие.

В тот день мы не целовались и не спали.

Тот день был посвящен тому, чтобы показать нам, что не нужно много времени, чтобы согреться, и что наши рты, похоже, лучше нас самих знают, как заставить нас дотянуться до небес.

Это был лучший оральный секс в моей жизни и по совместительству начало захватывающих отношений. Мы стали зависимы друг от друга, зависимы от вкуса наших ртов, от прикосновений наших рук, от бессильных криков оргазмов.

Мы стали