Кому добавки? История выживания на орочьей кухне - Юлия Арниева

и криком умирающего, что-то такое нечеловеческое и полное злобы, что кровь в венах застыла от ужаса. Даже закалённые в боях орки невольно сжали оружие крепче, а у некоторых лица побледнели до серо-зелёного оттенка.

Тварь ринулась вперёд, и земля задрожала под её массивными лапами. Её металлический панцирь сверкал в лучах солнца, а глаза горели красным огнём безумной ярости. С разгоном, набирая скорость локомотива, чудовище врезалось в деревянные брёвна частокола.

Удар был такой чудовищной силы, что звук разнёсся по всей общине, как раскат грома. Несколько дубовых брёвен, каждое толщиной в два обхвата, треснули с оглушительным хрустом, но укрепление, построенное ещё дедами этих орков, выдержало первый натиск. Однако тварь не отступила — она принялась методично долбить панцирем по одному месту, и при каждом ударе брёвна прогибались всё сильнее, а трещины расползались, как паутина.

— К оружию! — заревел Гром голосом, в котором слышалась и ярость зверя, и железная дисциплина военачальника.

— За Сарготу! — отозвалось многоголосое рычание, и орки бросились в сторону стены.

Твари тоже не стали более медлить. Словно по невидимому сигналу, вся стая ринулась в атаку, и воздух наполнился звуками, от которых волосы вставали дыбом.

Воздушники поднялись в небо с шумом, похожим на хлопанье сотен знамен. Их силуэты на фоне мрачного неба напоминали огромных летучих мышей из кошмаров, а пронзительные крики резали слух.

Кольцевики поползли к частоколу, извиваясь с отвратительной грацией, их чешуя скребла по камням с тошнотворным шелестом. А другие броневики присоединились к своему собрату в разрушении укрепления, и грохот их ударов слился в сплошной кошмарный гул.

То, что происходило дальше, напоминало смертельный танец, отточенный поколениями. Орки не метались в панике, не кричали от ужаса. Они действовали с холодной яростью профессиональных убийц, каждое движение которых оттачивалось годами борьбы не на жизнь, а на смерть.

Молодые воины заняли позиции на стене частокола с луками и арбалетами, их лица были сосредоточенными, как у мастеров, выполняющих привычную работу.

Опытные бойцы с копьями и мечами выстроились у ворот плотной стеной. Гром стоял в центре строя, его двуручный меч был высоко поднят, а глаза горели предвкушением схватки.

Адриан поднялся на стену рядом с лучниками, его лицо было сосредоточенным, а руки уже светились подготавливаемыми заклинаниями.

Я инстинктивно отступила к дому старейшины, откуда можно было наблюдать за происходящим, но сердце моё колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Каждый из этих орков стал мне дорог, и мысль о том, что кто-то из них может погибнуть, была невыносимой.

Первыми атаковали воздушники.

Три крылатых чудовища ринулись через частокол, их крики разрывали воздух. И в этот момент что-то во мне взорвалось.

Я не могла просто стоять и смотреть, как мои друзья рискуют жизнями! Закрыв глаза, я сосредоточилась на всех сражающихся орках одновременно, мысленно вплетая в них те же намерения, что обычно вкладывала в магическую еду.

«Пусть ваши глаза видят каждое движение врага, как ястребы видят добычу в высокой траве. Пусть ваши руки будут быстры как молния, разрывающая ночное небо. Пусть ваши сердца не знают страха, как сердца ваших предков».

Магия хлынула из меня мощной волной, разделившись на десятки тонких нитей, каждая из которых потянулась к своему воину. Я чувствовала, как неведомая сила находит Грома, Ургу, Острозуба и всех остальных защитников, помогая им в бою.

Стрелы орков полетели с невероятной точностью. Острозуб, словно прозрев, начал стрелять так быстро, что его руки превратились в размытое пятно, а каждая стрела находила цель с невероятной точностью. Первый воздушник был пронзён сразу пятью стрелами прежде, чем успел приблизиться.

Гром, казалось, двигался быстрее молнии, он видел атаки тварей за секунду до их начала. Урга метнула боевой топор с такой силой и точностью, что лезвие раскололо череп второго воздушника пополам.

Но третий воздушник облетел воинов с другой стороны и нырнул прямо на группу орчат, прижавшихся к стене дома. Его когти уже были вытянуты, а красные глаза горели кровожадностью.

Времени на раздумья не было. Я отчаянно оглянулась и увидела у своих ног крупный камень — часть старой кладки и, надеясь на чудо, мысленно приказала:

«Лети! Сбей эту тварь!»

Камень размером с две мои головы с легкостью взмыл в воздух и с оглушительным свистом врезался воздушнику точно в бок. Удар был такой силы, что тварь отбросило в сторону, отшвырнув её прямо в каменную стену.

Никто из орков не увидел, откуда прилетел камень — все были слишком заняты собственными схватками. А я уже направляла свою силу дальше, помогая защитникам двигаться быстрее, видеть чётче, бить точнее.

Взглядом найдя Адриана на стене, я увидела, как магистр поднял руки, и воздух вокруг него начал светиться голубоватым сиянием. Он произнёс несколько слов на древнем магическом языке, и от его ладоней потянулись нити электрических разрядов.

Молнии ударили в группу тварей, пытавшихся сломать частокол. Броневики отшатнулись, их панцири дымились и потрескивали, а некоторые упали, дёргаясь в предсмертных судорогах.

Но кольцевики оказались самыми коварными. Эти змеевидные создания нашли щель между брёвнами и начали протискиваться сквозь неё. Их гибкие тела сжимались и растягивались, позволяя пролезть даже через самые узкие отверстия.

— Кольцевики прорываются! — крикнул один из лучников, и в его голосе впервые зазвучали нотки паники.

Гром с группой воинов бросился к месту прорыва. Его двуручный меч превратился в продолжение его тела, каждый удар был точным и смертоносным. Первого кольцевика он рассёк одним движением пополам, и чёрная кровь брызнула во все стороны, шипя и дымясь там, где попадала на землю и камни.

— Осторожно с кровью! — крикнул капитан, отскакивая от брызг. — Она прожигает броню!

Но кольцевики не останавливались. Второй обвился вокруг ноги молодого воина, начиная сжиматься. Орк закричал от боли, но не бросил оружие. Его товарищ, не раздумывая, ударил мечом по змеиному телу, рискуя задеть друга, но точно рассчитал удар.

Один из броневиков всё же сумел проломить ослабленный участок частокола. Древние брёвна рухнули с грохотом, поднимая столб пыли, и чудовище ворвалось в общину.

Вид прорвавшейся твари вызывал ужас — чудовище, покрытое бронированным панцирем, с хоботком-пробойником, нацеленным на ближайшего орка.

Но Адриан успел обрушить на тварь град ледяных осколков, каждый размером с кинжал. Они пробили панцирь чудовища в дюжине мест, и оно рухнуло, забрызгав землю вокруг своей ядовитой кровью.

Магистр сражался с впечатляющей точностью и хладнокровием. Его заклинания следовали одно за другим без малейшей паузы — то огненные шары, превращавшие тварей в живые факелы, то ледяные