Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова

И тут всё изменилось.

Картинки начали проноситься перед моими глазами, будто кто-то листал страницы воспоминаний, давно забытых или запертых. Я увидела детство, ясное и яркое. Сначала это были спокойные, почти забытые сцены: вот отец учит меня читать у камина, терпеливо водя пальцем по строчкам.

Следующей картинкой стал залитый солнечным светом сад и улыбающийся рыжий мальчик с добрыми глазами. Мы смеялись, строили шалаши из одеял и делились секретами.

Следом появился брат, высокий и светловолосый. Он несёт меня на плечах, прикрывает от дождя, дарит мне кулон и говорит, что я его сокровище.

Меня окружает свет, любовь… и ощущение, что я была по-настоящему дома.

А затем — всё рухнуло.

Темнота. Резкая, леденящая. Крики. Боль. Кровь. Повсюду — кровь. И такой всепоглощающий ужас, что моё сердце, казалось, остановится. Мои пальцы вцепились в подлокотники, я пыталась вырваться, но внутри капкана памяти не было выхода. Голова разрывалась от боли — настолько, что я не выдержала и закричала.

Сквозь пелену боли я едва слышала голоса. Люсия… Лео… Они звали меня. Пытались пробиться сквозь шторм воспоминаний, но я будто тонула, глубоко, без возможности вдохнуть. Всё внутри трещало. Всё было слишком.

Я почувствовала, как кто-то крепко сжал мою ладонь. Я знала, чья это рука. Я знала, кто зовёт меня обратно.

И уже в последнюю секунду, когда пламя боли начало угасать, а темнота медленно окутала сознание, я увидела его. Мальчика из сада.

«Прошло двенадцать лет… — пронеслась последняя мысль, прежде чем я провалилась в забытьё. — А он всё такой же…»

Глава 45

Пробуждение

Сквозь плотную пелену сна я почувствовала бережные прикосновения. Кто-то мягко касался моего лица, нежно гладил по волосам. В воздухе витал знакомый, любимый аромат — теплый шоколад, щедро сдобренный апельсиновой цедрой.

Я попыталась пошевелиться, но тело отозвалось глухой тяжестью, будто я была каменной статуей, которую только что оживили. Всё, на что меня хватило — еле заметно шевельнуть пальцами и приоткрыть глаза. Лео лежал рядом, наклонившись надо мной, с напряжённым выражением лица, в котором смешались тревога, надежда и бесконечная нежность.

Я лежала на невероятно мягкой кровати, утопая в подушках и тёплых покрывалах, а рядом со мной был мой самый любимый человек. Если бы не слабость во всём теле, это утро можно было бы назвать идеальным.

Увидев, что я пришла в себя, Лео тут же встрепенулся. Его глаза заблестели, он склонился ещё ближе и, заметно сдерживая волнение, прошептал:

— Котёнок… Как ты себя чувствуешь?

Я прочистила горло, даже это движение далось с трудом, и, чувствуя, как язык еле шевелится, прошептала:

— Очень сильная слабость… Что вообще произошло?

Лео осторожно взял меня за руку, проводя большим пальцем по моей ладони, и ответил, глядя прямо в глаза:

— Ты упала в обморок от сильного магического истощения, — мягко, но серьёзно проговорил он, не переставая гладить меня. Его прикосновения были бережными, словно он боялся снова потерять меня даже на секунду. — Блок на твоей памяти вытянул почти все силы, — продолжил он, и я чувствовала, как его ладонь то прикасалась к моей груди, то снова скользила по лицу, будто он хотел убедиться, что я дышу и моё сердце ещё бьётся. — Повреждений нет, всё в порядке. Магический резерв со временем восстановится, но пару дней придется соблюдать постельный режим. Никаких потрясений, никакой магии, слышишь меня? — в этот момент его голос стал особенно твёрдым, и он взглянул на меня с такой серьёзностью, что я на мгновение почувствовала себя непослушным ребенком, застигнутым за шалостью.

Я не удержалась и тихонько рассмеялась, слабо, но искренне.

— Хорошо, — прошептала я, — но только при одном условии… Обними меня. Я не хрустальная, Лео. И без твоих рук мне холодно, — голос сорвался почти на шёпот, и я прикрыла глаза, позволяя себе каплю уязвимости.

Он нежно коснулся моих губ поцелуем и тут же заключил меня в объятия. В его руках было удивительно спокойно, словно весь мир за пределами этой комнаты больше не имел значения. После двенадцати долгих лет, наполненных одиночеством, болью и отчаянным стремлением к теплу, я, наконец, обрела то, о чём мечтала в самые тёмные моменты своей жизни — быть любимой и дарить любовь в ответ. Самая заветная мечта моего сердца наконец-то стала реальностью.

— Расскажешь мне, что ты увидела? — тихо спросил Лео спустя несколько минут молчания, когда моё дыхание стало ровнее. — Только если ты готова, конечно. Твои воспоминания… — он замялся, подбирая слова, — они были запечатаны тёмной магией. Мама сразу не поняла, что именно за плетение использовано, но как только почувствовала искажение в твоей ауре, мы оборвали всё как можно быстрее.

Он говорил мягко, не переставая ласково проводить пальцами по моим волосам, едва касаясь кожи на затылке, другой рукой осторожно обводя линии вдоль моей спины. Его прикосновения были такими бережными, словно он боялся растревожить что-то хрупкое внутри меня.

Я посмотрела на него с теплом, которое поднялось из самой глубины души, и с трудом приподнявшись, поцеловала его в подбородок, выше я не могла дотянуться в своём состоянии.

— Тебя, — прошептала и, прищурившись, хитро улыбнулась.

Он замер, глядя на меня, слегка нахмурившись от удивления.

— Меня?.. — переспросил он, и в его голосе сквозило такое наивное недоумение, что я не сдержала лёгкий смех.

Я легонько тыкнула его пальцем в щеку, просто не смогла удержаться. Его лицо в этот момент было настолько трогательным, наивно-смущённым, с искренним замешательством в глазах, а выглядывающий из-под губ клычок делал его не просто красивым, а почти нечеловечески обаятельным. В этом выражении лица отражалась вся его сущность: сильный, волевой, но где-то глубоко внутри такой же мальчишка, каким он остался в моих воспоминаниях. И в тот самый момент я поняла, что больше не хочу ничего скрывать.

— Да, тебя. Я видела своё детство: отца, брата… и особенно запомнила одного рыжего непоседу, который с самым серьёзным видом обещал, что, когда мы вырастем, обязательно женится на мне, — я улыбнулась и наблюдала, как с каждым моим словом его лицо всё больше озаряло счастье.

Когда я замолчала, он не выдержал напора чувств и начал покрывать моё лицо поцелуями, легко и торопливо касаясь губами щёк, век, лба. Всё, до чего мог дотянуться.

— Я знал,