Она и зверь. Том 2 - Maginot

– П-письмо с извинениями? – Все еще заикался Артур, разглядывая бумаги в руках Джесси.

Как только они вернулись, Астина первым делом наказала Джесси за неисполнение приказа. С одной стороны, для человека, пережившего похищение, это было довольно суровым уроком, но с другой – из-за ее необдуманного поступка Астина вновь подвергла себя опасности. Предвидя это, эрцгерцогиня предупредила ее о возможных последствиях и строго запретила покидать дом виконта.

Бандиты накачали Джесси снотворным настолько, что ей понадобилось несколько часов, чтобы прийти в себя. Артуру становилось дурно от мысли о том, что с ней могли сделать, пока она была без сознания. Ведь именно он выманил Джесси из дома. Артур был не настолько бессовестным, чтобы переложить всю ответственность на девушку.

После того как он добровольно явился к эрцгерцогине с повинной, на тренировочной площадке расплачиваться бегом за неповиновение стали уже двое.

Наказание Астины было предельно простым: пробежать сто кругов по тренировочной площадке. После чего на последнем издыхании им предстояло заняться возвышенной духовной практикой, а именно – излить душу в письме, скрупулезно перечислив все свои прегрешения. На дрожащих ногах они доковыляли до своих покоев, где должны были взяться за перо.

Естественно, не прошло и пяти минут, как Артур уже блаженно пускал слюни, уткнувшись носом в стол. Джесси же за несколько дней написала такое объемное послание с извинениями, что, казалось, каялась там в проступках не только личных, но и всего человечества в целом.

Артура охватила паника. Его душевных терзаний хватило пока лишь на емкое «Виноват!». При сравнении разница их писем станет очевидной. Джесси, пристально наблюдавшая, как с каждой секундой лицо Артура мрачнеет все больше, вдруг спросила:

– Может, мне сдать попозже?

– Что?

– Если вы еще не закончили писать, я могу помочь.

Артур все время избегал Джесси из-за чувства вины, поэтому это была их первая нормальная беседа после возвращения из Веллуа. Артура настолько смутило ее неожиданное дружелюбие, что он никак не мог подобрать слова. Редкое для него явление.

Он корил себя за все, что произошло тогда, считая себя главным виновником случившегося. Джесси поверила его обещанию позаботиться о ней и пострадала. Теперь у нее был справедливый повод на него злиться. Он использовал ее из эгоистичных побуждений, рассчитывал убедить ее семью отговорить Джесси от решения стать рыцарем. Но не справился. Громкие слова Артура о том, что он будет защищать ее вне стен поместья, оказались лишь пустым звуком.

Он был уверен, что теперь Джесси ненавидит его еще сильнее, и рассчитывал в лучшем случае на бойкот. Поэтому откровенно дружелюбное поведение девушки повергло его в шок.

Поймав полный недоверия взгляд Артура, Джесси поспешила пояснить:

– Вы ведь наказаны из-за меня. Это мне нужно было оставаться в особняке.

– Нет, погоди. Это же я тебя подбил сбежать.

– Их целью изначально была я. Если бы вы ушли один, проблем бы не возникло. К тому же я сама легкомысленно покинула дом… – Джесси замялась, не зная, как лучше извиниться. – В любом случае, я прошу прощения.

– За что ты извиняешься?

На этот раз Артур действительно рассердился. Джесси мысленно отметила, что теперь он злится, даже когда сожалеет или просит прощения.

Артур с покрасневшим лицом встал напротив нее и честно признался:

– Меня наказала эрцгерцогиня, ты к этому не имеешь никакого отношения. Так что у тебя нет причин извиняться. Это я уговорил тебя выйти в город, и это я во всем виноват. Прости.

На лице Джесси мелькнула непонятная эмоция. Еще когда они отбывали наказание на тренировочном поле, она смотрела на Артура с удивлением. Было странно видеть человека, который с легкостью мог бы отвертеться от наказания, упорно плетущимся на дрожащих ногах по плацу.

Она никогда и не думала жаловаться на Артура. Во многом именно благодаря его быстрой реакции эрцгерцогиня смогла спасти ее, прежде чем произошло что-то ужасное. Джесси была полностью уверена: произошедшее лишь ее вина, и Артур тут ни при чем. Был и еще один момент, который заставил Джесси пересмотреть свое мнение о нем.

– Благодаря вам родители разрешили мне продолжить обучение.

– Что?..

– Я слышала, что вы заступились за меня перед ними.

– А… э-э-эм… это…

Артур и не думал, что родители Джесси воспримут слова, брошенные невзначай, так серьезно. В замешательстве он не знал, куда деть глаза, а потому принялся торопливо оправдываться:

– Это… это… это потому, что твоя семья сомневалась в решении эрцгерцогини!

Уже не удивляясь странному поведению Артура и его попыткам выдавить из себя слова, Джесси спокойно продолжила:

– Да, я понимаю. Вы сказали так не из симпатии ко мне.

– Ну да… как бы… тогда… почему ты?..

– Все равно хотела сказать спасибо. Я ведь никогда не получала даже подобной случайной поддержки.

Джесси была благодарна ему даже за эту крупицу доброты. Да, Артур не планировал помогать ей, но факт оставался фактом: благодаря ему и его заступничеству она получила разрешение семьи. Джесси не собиралась искать в этом подвоха или умалять его роль. Ведь обычно все вставляли ей палки в колеса. И неважно, по своей ли воле или по чужой.

Джесси с трудом подавила тяжелый вздох и натянула улыбку:

– Когда закончите писать объяснительную, дайте мне знать. Чтобы мы подали их одновременно, – сказав это, она развернулась и направилась прочь.

Артур же не мог двинуться с места, растерянно глядя ей вслед. Он вспомнил, как дома Джесси прятала под столом отчаянно трясущиеся руки.

«И кто о ком должен заботиться?» – удрученно подумал Артур.

После той поездки он понял, что люди могут плакать и без слез, и не мог сделать вид, что ничего не произошло.

– Черт… я так с ума сойду!

Кажется, его так давно не хвалили, что на это появилась аллергия. Все тело зудело и чесалось от незаслуженной благодарности. Оставшись в одиночестве, Артур скривился и принялся яростно чесать голову.

Все вечно шло не так, как он хотел.

Влюбленный богатый мужчина мог выразить свои чувства множеством роскошных способов. Проблема заключалась в том, что выбор был слишком широк, а потому остановиться на чем-то конкретном оказалось крайне сложно.

– Что же ей подарить?

Оливер уже привык к тому, что хозяин переживает по поводу и без. Поэтому высказал разумное, с его точки зрения, предложение:

– Обычно возлюбленным дарят одежду или украшения.

– Но ведь она еще не моя возлюбленная.

– А разве речь не об эрцгерцогине?

Оливеру, человеку старой закалки, трудно было понять