Она и зверь. Том 2 - Maginot

сомнительную мораль современных отношений, где жена и возлюбленная не всегда один и тот же человек. Старый слуга с подозрением взглянул на хозяина, недоумевая, когда же тот успел завести интрижку, учитывая, что половину дня он пребывал в виде дружелюбного, но все же волка.

Заметив, как вытянулось лицо дворецкого, Териод поспешил развеять его сомнения:

– Конечно же, речь о ней. Но ведь мы с ней не любим друг друга… В полном понимании этого слова.

Оливер изумленно застыл. Даже в детстве Териод вел себя по-взрослому, но сейчас… Пусть в народе их и называли влюбленными века, на деле Териод с Астиной оставались бесконечно далеки от этого образа. Однако Оливер никогда не считал это проблемой. Разве в аристократических браках есть место романтическим чувствам?

Казалось странным, что Териод, не испытывающий особой привязанности даже к собственной семье, теперь говорил о любви. А его беспокойство о том, как он выглядит в глазах другого человека, выдавало в нем безнадежно влюбленного мужчину: со всеми полагающиеся симптомами и отсутствием перспектив на взаимность.

Оливер с умилением посмотрел на хозяина. Подобная эмоция была неуместна для слуги, но ему трудно было скрыть свою радость. Он воспитывал Териода как сына и был безмерно счастлив, что и в его жизни наконец наступила весна.

Астина же для старого дворецкого была настоящим благословением. Она не только вернула господину человеческий облик, когда все уже отчаялись, но и превосходно справлялась с делами эрцгерцогства. А вдобавок еще и сумела пленить сердце молодого хозяина.

Оливер окончательно укрепился в своей преданности эрцгерцогине: она являла собой тот редкий тип людей, которыми невозможно не восхититься. Он осторожно поинтересовался:

– Это так важно?

– Подарок выбирают в зависимости от близости отношений, не так ли?

– Хм-м… Тогда, возможно, стоит начать с чего-то незатейливого? Было бы неплохо разузнать, что нравится ее высочеству, но…

Оливер неловко улыбнулся. Как ни стыдно было признавать, но он практически ничего не знал о вкусах эрцгерцогини. Еда, которую она выбирала, украшения, которые носила, – все это казалось скорее необходимостью, чем выражением личных предпочтений. А подарок, задуманный Териодом, определенно должен был стать чем-то особенным, способным растопить сердце молодой девушки или хотя бы вызвать у нее подобие интереса.

– Как же тяжело, – вздохнул Териод. – Она не самый простой человек.

Казалось, Териод жаловался на жену, но говорил он это с такой нескрываемой нежностью, что нельзя было не умиляться его беспокойству.

Чужая душа – потемки, но кто мог предвидеть, что собственное сердце вдруг повернет в столь неожиданном направлении? Ясно было одно: Астина, в отличие от Териода, не питала каких-то романтических иллюзий относительно их союза. Если он не будет действовать решительно, она без тени сожаления покинет Аталленту, как и обещала. Териод вспомнил ее пронзительные слова, сказанные в Веллуа:

«Нет ничего, что было бы мне дорого».

Но лицо ее в тот момент было настолько непроницаемым, что казалось маской.

Териод считал Астину совершенной. Она обладала всеми достоинствами, которые только может иметь человек от рождения. Красота, невероятная сила и поразительное самообладание не позволяли ей совершать ошибки, свойственные остальным. Однако пустота, которую испытывала эта совершенная женщина, была на порядок глубже, чем та, что терзала несовершенного его.

Для нее жизнь казалась чем-то вроде затянувшихся поисков смысла.

Териод уверял себя, что сможет стать для нее этим смыслом, но не был уверен в том, что способен подарить ей то, что она столь упорно ищет. И эта неуверенность превращала взрослого мужчину в неопытного юнца, потерявшего голову от первой любви.

Да, как эрцгерцог Териод занимал видное положение в обществе, но все же частенько чувствовал себя по сравнению с ней жалким. Комплекс неполноценности раз за разом шептал ему одно и то же: «Если бы ты не был монстром, если бы знал ее лучше, если бы был более значимым человеком… Быть может, тогда смог бы сделать ее счастливой».

«Это лишь бесполезные размышления».

В попытке избавиться от навязчивых мыслей Териод встряхнул головой.

Тратить драгоценное время на пустые терзания – занятие для неудачников. Если беспокоишься о том, что ты непривлекателен, следует просто стать лучше. И Териод намеревался приложить максимум усилий (а учитывая его ресурсы, максимум был весьма внушительным), чтобы предоставить Астине веские основания остаться. Речь шла не просто о выборе подходящего подарка – он хотел продемонстрировать ей все радости, которые способна предложить жизнь в компании влюбленного эрцгерцога. Астина стала для него драгоценностью. Возможно, и он когда-нибудь станет для нее человеком, достойным внимания.

– Если вы не знаете, что нравится ее высочеству, можно подумать о чем-нибудь необходимом, – подал голос Оливер.

– Необходимом?

– Да. Скоро вы вместе отправляетесь в столицу, и наверняка в поездку нужно многое подготовить.

В этом случае стоило преподнести ей платья. В светском обществе, где судят людей по внешнему виду, нельзя было допустить, чтобы любимая чувствовала себя неловко.

Поскольку Териод не испытывал недостатка в финансах, ему не требовалось выбирать что-то одно из множества вариантов. А потому начать он решил с самого безопасного шага:

– Вызови швею. В прошлый раз гардеробная эрцгерцогини показалась довольно скудной. Начнем с того, чтобы целиком ее заполнить.

– Свяжусь немедленно.

– И впредь доставляй все лучшее, что сочтешь достойным внимания.

От масштабности задачи, поставленной эрцгерцогом, Оливер с трудом выдавил подобие улыбки. Похоже, теперь все его свободное время будет занято мыслями, что могло бы понравиться госпоже.

– Сколько нарядов нужно подготовить?

– Так много, чтобы она попросила пощады.

Териод с довольным видом откинулся в кресле. Прежде он не испытывал ни капли благодарности к предкам, скопившим фамильные богатства, но сейчас был более чем доволен возможностью окружить супругу роскошью, достойной эрцгерцогини.

На следующий день комната Астины оказалась под завязку забита подарками. На этот раз Териод решил воочию продемонстрировать все блага, доступные тем, кто имеет мудрость оставаться рядом с ним. Астину сложно было заподозрить в меркантильности, но разве золото не придает жизни особый блеск? И чем его больше, тем ослепительнее сияние. Передвигаться в роскошной карете, бесспорно, приятнее, чем месить грязь стоптанными башмаками.

Уверенный в гениальности своего замысла, Териод наводнил комнату всевозможными предметами роскоши, а затем благоразумно удалился – с намерением тайком заглянуть позже и оценить, не чувствует ли себя супруга… подавленной таким великодушием.

Хаос, устроенный без малейших объяснений, привел Астину в замешательство. До банкета оставалось не так много времени, но выбирать готовое платье было дурным тоном для особы ее ранга. Чтобы успеть дошить наряд к торжественному событию, примерку следовало провести немедленно. А потому