Полный творческий контроль - Джоанна Чамберс

«Оу». Он нахмурился, смущенный тем, что она стала свидетелем его... Он даже не

был уверен, что произошло, только то, что Аарон знал, как вытащить его оттуда.

Аарон позаботился о нем, а Льюис в ответ все испортил. Он сжал челюсти, отгоняя

неприятные мысли. «Да, я сожалею об этом. Эти чертовы коктейли...»

Тони, казалось, купилась на полуправду. «Боже, да. Чарли был... Ну, я тоже в итоге

рано ушла. Он отвратительный пьяница». Более серьезно она добавила: «Не

отвлекайся сегодня от игры, Льюис. Не отвлекайся».

«Я и так с головой в этой гребаной игре».

Ее взгляд переместился на Аарона и обратно, взгляд стал тяжелым. «А что насчет

Аарона?»

«А что с Аароном? С ним все в порядке».

«Дорогой, он выглядит так, будто его ударили». Она приподняла бровь. «А

напряжение между вами настолько сильное, что я могла бы проткнуть его ложкой».

«Аарон в порядке», - повторил Льюис. По крайней мере, он должен был быть в

порядке. Он должен был быть в порядке. Как только они покинут этот гребаный

дом ужасов и вернутся в офис, он будет в порядке. И они будут в порядке. Аарон

снова улыбнется ему, закатит глаза, и все вернется на круги своя.

Тони скептически хмыкнула. «Надеюсь, ты прав, Льюис».

Когда они добрались до офиса Чарли, Аарон ждал их у двери. Он выглядел

напряженным, впрочем, как и все они. Он так же выглядел бледным и

напряженным. Льюис поборол неуместное желание погладить его по спине или

сжать плечо, обнять его.

С каких пор он вообще обнимает людей?

Но, возможно, Аарон почувствовал то же самое, потому что он повернул голову, и

на секунду их глаза встретились. Наконец-то. Взгляд Аарона был неспокойным, полным чувств, которые Льюис не мог разобрать, но он отрывисто кивнул Льюису, мол, я на твоей стороне, и клубок напряжения в животе Льюиса немного

распутался.

Он облегченно улыбнулся. С ними все будет в порядке; он знал, что так и будет.

«Хорошо», - сказал он, открывая дверь и пропуская их внутрь. «Давайте начнем это

чертово шоу».

Глава восемнадцать

Аарон

Неоптимальный.

Это слово Аарон никак не мог выбросить из головы. Он постоянно слышал его в

неловком и неуклюжем голосе Льюиса. Даже сейчас, когда они шли в офис Чарли, чтобы обсудить будущее шоу, которое доминировало в жизни Аарона последние

шесть лет, он думал только о словах Льюиса тем утром.

Ситуация... неоптимальная.

Единственная самая преобразующая сексуальная и эмоциональная встреча в жизни

Аарона, которая выкристаллизовала годы подавленного желания, оказалась

неоптимальной. К сожалению.

Это было так жалко, что почти смешно.

Только это было совсем не смешно. Это было чертовски душераздирающе.

«Добро пожаловать, добро пожаловать», - промурлыкал Чарли, вводя их в свой

огромный кабинет. Сегодня он тоже был одет более официально, в темные брюки и

белую рубашку, напоминающую о Полдарке.

Окна от пола до потолка занимали один конец комнаты, выходя на серое и хмурое

утро. Для них были расставлены тарелки с пирожными и фруктами, а в воздухе

витал запах свежего кофе.

«Надеюсь, вы все хорошо отдохнули и готовы к творчеству?» сказал Чарли, потирая

руки. «Милс приносит свои извинения. Они с Джеффом... эээ... сопереживают друг

другу сегодня утром».

Тони улыбнулась, Льюис хмыкнул, а Аарон промолчал.

Внутри у него было столько чувств, что он боялся, что все это выльется наружу, если он только откроет рот. Поэтому он направился к кофе и налил себе щедрую

кружку. Рядом с ним появился Льюис, который заваривал себе чай, размешивая в

нем несколько ложек сахара. Аарон видел его, как солнце, и его кожа горела

каждый раз, когда Льюис бросал на него взгляд. А это случалось часто. Быстрые,

нервные взгляды, которые лишь напоминали Аарону, что Льюис сожалеет о том, что произошло накануне вечером. Глубоко.

Аарон игнорировал эти взгляды, не отрывая глаз от своего кофе. Внимание Льюиса

было невыносимым, да и вообще, что он ожидал увидеть?

«Как голова с утра?» спросил Чарли, подойдя к ним обоим, но обращаясь только к

Льюису. Его брови нахмурились в довольно хорошем изображении сочувствия.

«Хм?» сказал Льюис, поднимая взгляд от своего чая. «О... Отлично».

Тони сказала: «Я как раз хотела задать тебе тот же вопрос, Чарли». Ее тон был

неожиданно резким. «Мы все довольно много выпили вчера вечером».

«Я? Я в порядке. Выпил пинту комбучи перед сном». Чарли сжал плечо Льюиса.

«Но чай с куркумой - это то, что тебе нужно от похмелья, друг мой. С небольшим

количеством кайенского перца для остроты».

«Да, неважно. У меня нет похмелья». Льюис освободил свое плечо от хватки Чарли.

Льюис не любил обниматься; он вообще не любил, когда к нему прикасались.

За исключением прошлой ночи...

Господи, Аарон до сих пор чувствовал шелковисто-гладкую кожу плеч Льюиса под

своими ладонями, слышал его тихий стон удовольствия и облегчения. Сердце

Аарона болезненно забилось при этом воспоминании. Захватив датский кофе, он

отвернулся и пошел садиться за стол.

По правде говоря, его глупое сердце разбилось сегодня утром. И, Боже, все

заезженные слова, которые он когда-либо писал о грусти и тоске, были гребаной

ложью - в этом чувстве не было ничего романтичного. Просто было чертовски

больно. Физически и эмоционально. Все, чего ему хотелось, - это свернуться

калачиком в темноте и выть о своих страданиях.

Не то чтобы ему было в чем винить кого-то, кроме себя. Прошлой ночью он уже

знал, как все обернется. Он знал, что это будет одноразовая сделка - все завоевания

Льюиса были преходящими.

Однако ошибка Аарона была гораздо серьезнее. Она была гораздо глубже, чем

сожаление о случайной связи. Прошлая ночь обнажила правду, от которой он

скрывался годами, - он стал ходячим клише, помощником, влюбившимся в своего

босса.

Босс, которому он не нужен.

Ну, конечно, не нужен. С чего бы это? Льюис был исключительным: талантливым, харизматичным и великолепным. Он мог заполучить любого, кого захочет. А

Аарон? Даже от этой мысли у него встал комок в горле, но это была правда, и с ней

нужно было смириться: Аарон был просто удобен.

Льюис потянулся к нему, когда ему понадобилось утешение, и Аарон отдался ему с

жалкой готовностью. Прошлой ночью все казалось таким естественным и легким, взаимное стремление друг к другу, но сегодня утром глаза его прояснились, и он

понял, что был всего лишь удобным трахателем. Удобным трахом.