Пепел. Гори оно все... - Весела Костадинова

в рамках на полке, ни за панорамное окно, открывающее вид на серый город. Она была всего лишь наблюдателем, как сказала Ирина, сидевшая рядом. Её задача — слушать, понимать стратегию компании, следовать указаниям. Ничего больше. Ничего личного.

Артур пришел на совещание последним. До этого на глаза девушки он не попадался, хоть и приехал на работу рано утром – Аля машинально отметила его Порше на служебной стоянке. Просто сидел в своем кабинете, работая, а не слонялся по коридорам. И уж тем более не искал больше встречи с самой Алей.

К счастью, даже за рабочим столом они сидели на максимальном расстоянии друг от друга: Артур по правую руку от отца, сама Аля – почти в самом конце, рядом с Раей, которая вела протокол. Та бросила на нее быстрый взгляд, но ничего не сказала. Ни единого слова.

Ирина села не далеко от них, ее статус тоже не позволял выступать на равных с топ-менеджерами компании, но ее это волновало мало.

Альбина смотрела прямо перед собой на свои документы, отключая эмоции. Да, она ощущала, как многие глаза останавливались на ней, но сидела прямо. И спокойно. Словно не произошло вообще ничего. С каменным лицом и холодными глазами. Ощутила и взгляд Артура, пробежавший по ней. Но старательно не встречалась с ним глазами.

Не избежала она и еще одного взгляда: тяжелого, испытующего. Взгляда, сканировавшего ее насквозь. Быстрого, чуть презрительного. Его она узнала сразу – Ярослав.

И не почувствовала ничего: ни страха, как раньше, ни смущения. Смотрит…. И пусть хоть дыру прожжет. Если спросит, она ответит. Но тоже вряд ли – она здесь не как член совещания, а как снова стажер.

Слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова, хотя многого не понимала. Но когда очередь дошла до доклада Артура – подобралась. Внешне тот был спокоен, но даже Аля заметила его дерганность, когда Ярослав начал задавать вопросы: жёсткие, очень точные. Холодные. От тона Мииты-старшего съеживались все. Все, кроме Альбины. Ей было все равно. Не страшно.

Вдруг, не к месту, всплыло воспоминание: их танец на дне рождения, его руки, прижавшие её чуть сильнее, чем нужно, его тёплый шёпот у виска. Интересно, сейчас он тоже считает, что ошибся? Что думает о ней? Презрение? А может быть брезгливость? Жалость? Нет, это вряд ли.

Альбине внезапно захотелось улыбнуться.

Нет, не людям вокруг, а самой себе, за собственную глупость.

— Что с соглашениями с областью? — голос Ярослава вырвал её из мыслей. Вопрос был обращён к Ирине Александровне, сидевшей неподалёку.

— Всё в порядке, Ярослав Геннадьевич, — тут же отчеканила Ирина, её голос был спокойным, но твёрдым, как всегда. — Сегодня утром согласовали последние нюансы. На этот раз, — она бросила быстрый, почти незаметный взгляд на Альбину, — задержек не было.

— Удивительно, — ехидно прокомментировал Ярослав, и его взгляд скользнул по Альбине, тяжёлый, осязаемый, как холодный ветер. — На этот раз вы быстро управились, без затяжек.

— Научились правильно говорить, — Ирина пожала плечами, и в её тоне мелькнула лёгкая насмешка, но глаза остались серьёзными.

— Хорошо, — кивнул Ярослав, его голос был сухим, как щелчок замка. — Стартует новая избирательная кампания, ссориться с губернатором нам не с руки. Но если кто-то в министерствах будет затягивать работу — я хочу знать, кто это. Ирина?

— Да, Ярослав Геннадьевич, — ровно кивнула она. — Я поняла. Но…

— Я помню, о чём ты говорила, — перебил он, его тон стал чуть мягче, но всё ещё властным. — Передавай дела.

Альбина сначала не поняла, о чем идет разговор, но вдруг ощутила, что многие взгляды скрестились именно на ней.

Подняла голову и столкнулась глазами с темным взглядом Ярослава.

Он чуть приподнял бровь в немом вопросе. Артур откинулся назад на стуле и довольно улыбнулся ей.

Довольно. Улыбнулся. Ей.

Словно награждал чем-то.

— Ирина Александровна вчера сообщила мне, что уходит на пенсию, — спокойно, но веско объявил Ярослав, его голос разнёсся по кабинету, как эхо. — Все её проекты и направление GR переходят новой сотруднице — Ковалёвой Альбине Григорьевне.

Альбина почувствовала себя Алисой, провалившейся в Зазеркалье. Мир вокруг стал нереальным, как будто она смотрела на сцену со стороны: белый кабинет,деревянный стол, лица коллег, застывшие в удивлении, взгляд Ярослава, улыбка Артура. Её сердце заколотилось, но лицо осталось неподвижным, как маска. Она не понимала, что происходит.

— В связи со стартом избирательной кампании, нагрузка на GR увеличится. Я дал поручение отделу кадров подобрать ещё двоих сотрудников на это направление, а организационному отделу — выделить GR в отдельную часть структуры. Поздравляю, Альбина Григорьевна, с понедельника вы переводитесь на должность руководителя GR-проектов компании, а также назначаетесь моим помощником на период кампании. С соответствующим должностным окладом.

В глазах Альбины потемнело, как будто кто-то выключил свет. Бешенство, дикое, звериное, рванулось из глубины её груди, где весь этот день тлел холодный огонь. Она сжала кулаки под столом, её ногти впились в ладони, и только невероятным усилием воли она загнала этого зверя обратно в клетку. Её лицо осталось неподвижным, как маска, но она подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Ярослава, вложив в него всё презрение, какое только могла собрать. Её взгляд был острым, как лезвие, и тяжёлым, как свинец — обвинение, которое она не озвучила.

И кивнула. Коротко, резко, как будто ставила точку.

Она поняла всё в тот же миг. Это было не повышение. Это был подкуп. Её покупали, как дешёвую куклу, от которой ждут молчания и покорности. Её боль, её предательство, её раздавленную душу оценили в новую должность и прибавку к зарплате. Затыкание рта, подачка любовнице за отставку — вот что это было. И все в этом кабинете знали. Знали топ-менеджеры, опустившие глаза к своим бумагам. Знала Райя, чьи пальцы замерли над клавиатурой. Знал Артур, чей ленивый, довольный взгляд она почувствовала, как удар. И знала она сама. Ярослав подтирал дерьмо за своим сыночком, и она была лишь частью этой уборки.

Ирина, сидевшая рядом, со всей силы вцепилась в руку девушки. Её аккуратные, ухоженные ногти впились в нежную кожу Альбины почти до крови, и этот резкий укол вернул реальность. Она мельком взглянула на Ирину — серые глаза старшей коллеги молили о молчании, почти кричали: «Не делай глупостей. Не сейчас». Альбина стиснула зубы, её челюсть задрожала от напряжения, но она промолчала. Сухо улыбнулась, когда топ-менеджеры пробормотали дежурные поздравления,