Прописывая правила - Сагара Люкс

— Пошли. Грейсон внутри.

По спине пробегает дрожь. Однажды Томас рассказал мне, что поймал и допросил мужчину, похитившего его сестру. Когда я спросила, убил ли он его, Томас ответил уклончиво и сбивчиво. Решив не давать компрометирующую информацию убийце, я изучила нераскрытые дела того периода и выяснила, что похитителя убил не Томас, а пожар, возникший из-за короткого замыкания в помещении, где он его допрашивал.

Когда прибыла скорая помощь, вызванная анонимным звонком, мужчина был ещё жив, хотя и с тяжёлыми ожогами. Несколько дней он находился между жизнью и смертью, пока не скончался.

Мне кажется, это событие глубоко потрясло Томаса. Каждый раз, когда его что-то тревожит, его пальцы тянутся к зажигалке, которую он всегда носит с собой. Однажды он признался мне, что хотел бы сжечь тех, кто причинил ему зло. Поэтому, когда я захожу на склад с Ником, у меня тяжело на душе и страх в сердце.

Внутри воздух настолько тяжёлый, что им трудно дышать. Резкие нотки дыма щекочут ноздри. Я поднимаю толстовку, чтобы прикрыть рот и нос, но даже так не могу избавиться от этого запаха.

Спасатели работают в нескольких шагах от нас. Я не могу понять, что они делают, пока Хадсон не говорит нам.

— Агент Уорд жив, — объявляет он, его голос искажён из-за платка, который он прижимает ко рту. — Он надышался дыма. У него несколько ожогов на ногах и руках, но он должен выжить.

— Он его не убил? — Я не замечаю, что задала этот вопрос вслух, пока не чувствую, как все взгляды устремлены на меня. Я прочищаю горло, поправляясь. — Я имею в виду, огонь.

Хадсон подозрительно смотрит на меня, прежде чем ответить.

— Огонь был его мучением, но и спасением, потому что пережёг верёвки, которые держали его в плену, и позволил ему отойти достаточно далеко, чтобы не сгореть заживо.

Ник вздрагивает.

— Верёвки? Кто-то связал Грейсона? Зачем?

Пока спасатели укладывают Грейсона на носилки и уносят, Хадсон расправляет плечи.

— На этот вопрос, возможно, могла бы ответить агент Дюпре.

Я глубоко вздыхаю, не зная, что сказать. В конце концов, выбираю путь правды.

— Месть.

— Я так и думал. — Хадсон качает головой с сожалением. — Месть — это кровожадный зверь. Когда её предпочитают правосудию, есть только два пути: быть поглощённым сожалениями или умереть.

Его взгляд устремляется в точку в середине склада. Там тоже есть агенты. Но нет спасателей.

— Помимо агента Уорда, мы нашли труп ещё одного человека, — продолжает он. — Пока пламя пожирало Уорда, он имел наглость сидеть и смотреть, как тот горит.

Невидимая рука сжимает мне лёгкие, когда я понимаю, что в том месте кто-то нагромоздил несколько кирпичей и деревянных поддонов, чтобы воссоздать некое подобие трона. На мгновение я действительно вижу кого-то, сидящего там. Грейсон, привязанный к стулу, кричит изо всех сил, а пламя, взбирающееся по строительным лесам, рисует некое подобие раскалённого нимба вокруг фигуры бога, который его осудил.

Мои шаги механически направляются к этому трону. Я прохожу мимо остатков стула, к которому был привязан Грейсон. Жар, возникший при пожаре, привёл к тому, что фрагменты верёвок сплавились с полом. Всё тёмное. Сожжено. Кроме одного предмета, рядом с которым был помещён маркер улики.

Я опускаюсь на колени, чтобы быть ближе.

У меня начинается головокружение.

Это зажигалка Томаса.

Я сжимаю пальцы. Цепляюсь за иссохшую землю. Она ещё тёплая, но я чувствую, как глубокий холод сковывает моё тело, когда Хадсон подходит ко мне и просит сделать то, чего я никогда не хотела бы.

— Ты сможешь опознать тело?

Он говорит о человеке, который был с Грейсоном на складе.

О том самом, кто устроил пожар.

«Месть — это кровожадный зверь».

У меня дыра в груди, но я киваю.

«Когда её предпочитают правосудию, есть только два пути: быть поглощённым сожалениями или умереть».

Я позволяю Хадсону подвести меня к чёрному мешку, в который положили тело мужчины, найденного с Грейсоном.

— Ты единственная, кто видел Аида в лицо.

Дыра в моей груди становится ещё больше, когда я понимаю, что сделала гораздо больше. Я жила и дышала с ним. Я доверила ему все свои секреты, включая самые мрачные и опасные. Я влюбилась в него.

А он отплатил тем, что вырвал моё сердце.

Хадсон расстёгивает молнию. Дюжина агентов окружает меня. У каждого есть что сказать, но тишина в моей голове оглушительна. Я задерживаю дыхание. Воспоминания о времени, проведённом с Аидом, проносятся в моей голове, и мой взгляд скользит по обугленному телу, пока не достигает лица.

Мгновенное облегчение пронзает меня.

Это не он.

И тогда я на самом деле понимаю смысл записки.

«Я рассчитывал, что в нужный момент ты примешь правильное решение».

Сердце бешено колотится, пока Хадсон подгоняет меня.

— Александра.

Я сжимаю челюсти. Вспоминаю всё, что Аид сделал для меня, то чувство, которое он смог во мне пробудить...

И принимаю «правильное» решение.

— Это он. — Даже несмотря на то, что я лгу, мой голос не дрожит ни секунды. — Это Аид.

Хадсон кивает, прежде чем повернуться ко мне спиной и подтвердить судмедэксперту личность. Я возвращаю Нику куртку, которую он мне одолжил, и выхожу со склада. С каждым шагом я чувствую, как груз, который я несу, становится всё тяжелее, а запах пепла — всё сильнее.

Хотя мне больше не холодно, я обхватываю себя руками.

Своей ложью я спасла бога мёртвых.

И убила свою честность.

Хотела бы я сказать, что однажды моя совесть потребует плату за это предательство, и что в тот день я заплачу свой долг, но это было бы ложью.

Я уже заплатила цену.

Своим сердцем.

ГЛАВА 34

АЛЕКСАНДРА

Неправда, что время лечит.

Прошло два месяца с предполагаемой смерти Аида, а я до сих пор плохо сплю. Иногда я делаю опасные вещи, например, оставляю дверь дома открытой или компьютер включённым, с камерой, направленной на меня. Мне несколько раз снилось, как он входит в мою комнату, забирается в мою постель и трахает меня, как в последний раз, прямо в одежде.

Каждое утро, просыпаясь, я пытаюсь повсюду уловить его запах.

Мне это не удаётся.

Зато я часто вижу лицо Томаса. Запуск обновления, над которым он работал для Rules Corporation,