Прописывая правила - Сагара Люкс

их контролировать или подавлять. Я не могу остановить волну гнева, которая поднимается во мне, и не могу удержаться, чтобы не схватить её за горло свободной рукой.

— Ты объявила меня мертвецом, Александра. Я должен был исчезнуть.

— Аид должен был исчезнуть. Не ты.

Я крепко сжимаю её горло, перекрывая кислород.

— Я Аид.

— Но ты также и Томас!

Как только она произносит моё имя — моё настоящее имя, — внутри меня словно что-то ломается. Долгие годы я проживал две противоположные жизни. Чтобы защитить свою тайну, я сделал Аида и Томаса заклятыми врагами друг друга. Если Аид хотел чего-то, то Томас хотел прямо противоположного. Аид был агрессивен, Томас — сдержан. Я никогда не позволял этим двум личностям пересекаться, а их мирам — сталкиваться.

До сегодняшнего дня.

До Александры.

Слышать, как она произносит имя Аида, и имя Томаса, дестабилизирует меня. Я резко отпускаю её. Отшатываюсь, прежде чем рухнуть на пол. Александра становится на колени передо мной. Она касается моих рук.

— Томас...

Я закрываю глаза.

— Я не хочу быть Томасом.

Она снова сглатывает, а когда заговаривает, то делает это таким низким и нежным тоном, что у меня разрывается сердце.

— Тогда не будь. Будь собой.

Я качаю головой.

— Я не уверен, кто я.

— Тогда я тебе скажу. — Она обхватывает моё лицо своими ладонями и заставляет смотреть на неё. — Ты из тех, кто не задумываясь пожертвует собой, чтобы поступить правильно. Ты способен на ужасные поступки, такие как разрушение жизней, похищения и обман, но также и на такую сильную любовь, что она сдвигает центр твоей вселенной. Ты надел маску не для того, чтобы спрятаться от мира, а для того, чтобы изменить его. Ты немногословен и не бросаешь слов на ветер. Если ты что-то пообещал, то это навсегда.

Она на мгновение замолкает, чтобы перевести дух. У неё раскраснелись щёки, как после бега. Её мышцы на мгновение напрягаются, а затем расслабляются.

— Хотя на протяжении многих лет ты только и делал, что говорил себе обратное, ты не чудовище и не преступник. Я бы не влюбилась в тебя, будь ты злодеем.

Моё сердце сбивается с ритма. Я задерживаю дыхание. Медленно поднимаю голову.

Александра смотрит на меня сияющими глазами. Её тело едва заметно дрожит, сотрясаясь от эмоций, которые она только что излила мне.

Я кладу руку ей на бедро. Осторожно поглаживаю, словно пытаясь успокоить.

— Ты любишь меня?

Она прикусывает губу, а затем кивает.

— Я нарушила все правила ради тебя. Лгала начальству, сомневалась в коллегах, отказалась от ареста самого разыскиваемого преступника всех времён. Я даже инсценировала нападение, чтобы снова увидеть тебя...

Гнев, сковавший моё тело, рассеивается.

Даже если мне этого не хочется, я смеюсь вместе с ней.

По крайней мере, пока она не становится серьёзной.

— Ты не обязан быть Томасом, если не хочешь, или отказываться от Аида. Ты можешь получить лучшее из двух миров. И у тебя есть я.

Как только она предлагает мне всю себя, что-то тёмное начинает шевелиться в моём теле. Слово, которое борется, пока не становится достаточно сильным, чтобы подняться по моему горлу и появиться на губах. Я притягиваю Александру к себе ближе, произнося это слово.

— Моя.

Хотя она и ограничила мою свободу, надев наручники, я всё равно нахожу возможность проявить свою власть над ней. Я делаю это с помощью жёсткого поцелуя, который не оставляет ей выбора. Я лишаю её дыхания. Меня переполняет желание к ней.

Дрожащими руками она снимает с меня наручники. Как только освобождаюсь, хватаю её и бросаю на кровать. Наши руки неистово двигаются, раздевая друг друга, пока мы не оказываемся обнажёнными и спутанными поверх простыней, в той самой постели, где я с самого начала мечтал сделать её своей.

— Моя.

Это то, что я кричал про себя в первый раз, когда взял её... но также и в первый раз, когда её увидел. Александра обвинила меня в том, что я манипулировал ею с самого начала и лишал её всякого выбора. На самом деле произошло прямо противоположное: как только увидел её, выбора не было у меня.

Не с ней.

Вхожу в неё, но она не выкрикивает никаких имён. Она просто вздыхает.

Смотрит на меня, и я понимаю. Это то, чего она хочет.

Она хочет именно меня.

Хотя я никогда не говорил ей об этом, я тоже не хочу ничего, кроме неё. Я безумно хочу её, и целую так, словно могу отдать ей не только тело, но и душу.

Толчок за толчком я отдаю ей часть себя, которую никогда и никому не отдавал раньше. Но только после того, как я отдал ей всё, когда мы оказались в постели, прижавшись друг к другу, окутанные и защищенные темнотой, в которой я всегда жил, решаю совершить самый безумный поступок из всех.

Я стираю все сомнения и оставляю прошлое позади.

Я переписал все правила.

Ради неё.

ЭПИЛОГ 

АЛЕКСАНДРА

Два месяца спустя.

— Не могу поверить, что мы это делаем.

Зажав телефон между плечом и щекой, я босиком прохожу по квартире к шкафу. Я начинаю перебирать свою одежду, а Томас весело хихикает на другом конце провода.

— Это просто ужин, Александра.

Я хмурюсь, расстраиваясь.

— Это не просто ужин. Это наш первый совместный ужин.

— Не хочу напоминать тебе, но за последние несколько месяцев мы много раз ели вместе.

— Это не то же самое. — Я достаю из шкафа маленькое чёрное платье и критически его осматриваю. — На этот раз мы с тобой будем сидеть не в каком-то укромном уголке. Мы будем ужинать в «Canlis». Там будут официанты, музыка... Мы впервые покажемся вместе, а у меня нет для этого подходящего платья!

Я убираю платье в шкаф и оглядываю пространство в поисках решения. Не найдя его, я фыркаю.

— Почему бы тебе не надеть красное? — предлагает Томас.

— Какое?

— То, которое ты купила на прошлой неделе и спрятала в глубине шкафа, потому что боялась, что оно будет слишком откровенно.

Я удивлённо моргаю.

— Как ты...

Я внезапно замираю, когда понимаю. Быстро перемещаюсь по квартире. Ищу везде, пока не нахожу микрокамеру, с помощью которой он за мной шпионил. За последние две недели я уничтожила восемь штук. Мне казалось, что