Ранчо страстных признаний - Лайла Сэйдж

у меня примерно одинаковые, все ко всему подходило. Но сегодня… Я не сомневался, что Тедди тоже придет, и просто хотел выглядеть получше, что ли. Черт его знает зачем. Я видел, как она действовала на людей в «Сапоге дьявола», и, чтобы привлечь ее внимание, придется постараться.

Честно говоря, я переживал из-за встречи с Эмми. Я не видел ее с тех пор, как Тедди рассказала мне об их ссоре. Когда имя Тедди высветилось на экране моего телефона, я глупо улыбнулся.

Она спросила:

– Есть минутка кое-что обсудить?

Я улыбнулся еще шире. Это казалось таким обыденным, но в то же время большим шагом к настоящим отношениям, которые, я надеялся, продлятся долго.

Именно тогда она рассказала об Эмми.

– Я не знаю, – сказала она. – Все вышло ужасно. Я не думала, что будет так плохо. Начали мы нормально, а потом…

– Скатились в скандал? – догадался я.

– Да, – вздохнула она, помолчав. – Ты не против, что я рассказала ей о нас?

Это, наверное, был один из лучших моментов в моей жизни: Тедди доверила своей лучшей подруге нашу тайну, и это означало, что мы действительно важны друг для друга. Но я постарался не выглядеть слишком довольным.

– Конечно, Тедди. Я рад, что ты это сделала.

– Я тоже, – вздохнула она. – Но теперь расстроена из-за того, как все прошло.

– Мне очень жаль, – сказал я. – Но вы скоро помиритесь.

Я ни на секунду в этом не сомневался. Эмми и Тедди всегда были неразлучны.

Конечно, я переживал и за Эмми. О том, что она чувствует. О том, как она теперь относится ко мне. Я чувствовал огромную ответственность за сестру. Я всегда ее защищал, несмотря ни на что. Мы с отцом и Уэстом души не чаяли в младшей Райдер, как могли, пытались заполнить пустоту, которая осталась после смерти мамы. И сейчас мне было так тяжело видеть, что страдает не только Тедди, с которой я связывал свое будущее, но и моя любимая сестренка – пусть даже временно.

– Конечно, – сказала Тедди, и от ее голоса у меня защемило в груди. – Просто жаль, что сначала пришлось поссориться.

Я хотел, чтобы она была рядом. Хотел обнять ее, утешить и не отпускать. К тому же я чувствовал вину за ее грусть. И это невероятно бесило.

– Что я могу сделать, Тедди-детка? – спросил я.

Я был готов на все.

– Ничего. После разговора с тобой уже стало легче. Спасибо, что выслушал.

– Всегда пожалуйста, – сказал я.

И это была чистая правда. Я был готов слушать ее бесконечно.

Дорога до «Сапога дьявола» заняла минут пятнадцать. Когда я свернул на стоянку, там почти не было свободных мест. Красного «рейнджера» Тедди я не заметил, зато сразу бросились в глаза пикап Уэста и «форд бронко» Дасти.

В баре я не был с тех пор, как там все переделали, так что, войдя внутрь, на секунду замер, осматриваясь. Барная стойка и сцена остались, конечно же, на своих местах, но почти все столы сдвинули, чтобы освободить площадку для быка. Брукс назвал его Сью.

– Бык по имени Сью, врубаетесь? – спрашивал он всех, довольный собой.

Конечно, мы помнили кантри-хит Джонни Кэша о парне по имени Сью и его приключениях.

Еще я заметил новую неоновую вывеску: «Открыт второй этаж». Наверняка идея Эмми. Она всегда была мастерицей по таким мелочам – деталям, до которых Брукс бы не додумался. Я заметил Уэста и Аду у стойки бара и направился к ним.

Неподалеку сидела компания завсегдатаев бара, Брукс называл их «четырьмя всадниками». Они приходили в «Сапог дьявола» почти каждый день, сидели за барной стойкой и подшучивали над Бруксом.

Увидев меня, все четверо подняли бокалы и разразились приветственными возгласами.

– Гляньте-ка, кто нас осчастливил своим присутствием! – сказал один из них.

– Брукс, налей этому парню пива! – крикнул другой.

Брукс поднял взгляд от стопок с «Файрболом» [9], которые он наполнял, и кивнул мне.

– Привет, дружище, – сказал Уэст, хлопая меня по спине. – Отличная рубашка.

Почему Уэст всегда был таким внимательным? Почему он так хорошо меня знал, что сразу замечал, если я надевал что-то новое?

Это чертовски раздражало.

– Привет, Густ! – улыбнулась Ада и помахала мне. – Собираешься прокатиться на быке?

– Только если хорошенько напьется, – раздался знакомый голос у меня за спиной.

Я обернулся и увидел Тедди Андерсен собственной персоной.

Выглядела она потрясающе. На ней были узкие джинсы и серебристые ковбойские сапоги. Я медленно оглядел ее с ног до головы. Она была в… чапсах?

Да, но это были модные чапсы из блестящей серебристой кожи, как у королев родео. К тому же она надела обтягивающий серебряный топ, а ее голубые глаза были подведены серебристым лайнером. Волосы она собрала в свой фирменный хвост, который, казалось, был усыпан серебряным блеском.

Черт! Черт!

Тедди Андерсен была сногсшибательной.

Она наслаждалась моей реакцией, и когда наши глаза встретились, подмигнула мне. Это подмигивание мгновенно привело в тонус некоторые части моего тела.

– Ты выглядишь… – начал я, но слов не хватило.

– Знаю-знаю, – улыбнулась она, как кошка, довольная собой.

Мне было плевать, что за нами наблюдали Уэст, Ада и половина бара. Тедди уже рассказала Эмми, а значит, для нее это тоже было важно.

– Самый горячий диско-шар в мире, – сказал я с легкой улыбкой.

Тедди закатила глаза, но без особого рвения.

Уэст кашлянул за моей спиной, и я услышал, как он пробормотал:

– Что за ерунда.

Я обернулся, Брукс поставил на стойку мое пиво, посмотрел на меня с любопытством и перевел взгляд на Тедди.

– Текила с содовой? – спросил он.

Тедди, видимо, кивнула, потому что Брукс принялся готовить напиток.

Один из «всадников» поднял руку и сказал:

– Выпивка для Тедди за мой счет.

Ревнивая часть меня захотела тут же сказать этому парню, куда он может засунуть свою заботу, но кокетливая улыбка Тедди и ее вежливое «спасибо» заставили меня промолчать.

Все равно Тедди Андерсен уйдет сегодня со мной. Так какая разница, кто платит за ее выпивку?

Тедди сияла. Здоровалась со всеми, кто попадался на ее пути, заставляя людей чувствовать себя особенными, просто потому что она уделила им минутку внимания.

Если я хотел, чтобы у нас с Тедди что-то получилось, мне следовало запомнить: она была рождена, чтобы сиять, и нельзя прятать этот свет от людей. Она сияла не только для меня. Зато мне досталась другая ее часть – та, которая позволяла себе приглушить яркость, когда мы оставались наедине. Та, которая позволяла мне видеть не только то, что ослепляло всех вокруг.

Какая-то часть