Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

не знаю об этом, а когда случайно встречалась с ней в резиденции брата, мы болтали и смеялись. Я даже немного поучила ее играть на цине. Казалось, что Цянь-эр немного боится меня, но перед братом она вела себя гораздо милее и оживленнее. И все же она – еще ребенок, я не могла быть холодна с ней.

Заблуждения

Близился день рождения моего брата. Отмечал он всегда на широкую ногу: каждый год устраивал грандиозный пир и приглашал всех близких родственников и друзей. Мы очень много размышляли с Сяо Ци о том, чтобы подготовить для него хороший подарок. У нас был один рецепт, который дошел до нас от торговца, уроженца царства Вэй. Семья его была несказанно богата и образованна. Некогда он отправился на лодочке по реке Хуанхэ и с помощью тыквы-горлянки собрал немного воды. Когда он собрал семь-восемь литров воды, вода в реке вдруг зацвела и стала вишневого цвета. Из этой воды можно приготовить самое редкое в мире вкуснейшее вино, известное как Куньлуньское вино, – сладкое, с чарующим ароматом. Торговец подарил императору Вэй Чжуану тридцать ху [91] этого чудесного напитка.

Однажды брат поспорил со мной, что эта легенда – ложь. Сяо Ци обратился к известному мастеру-виноделу, и мы вместе решили приготовить вино по старинному рецепту. Спустя несколько попыток мы смогли создать желанный напиток. Нефритовый сосуд открылся, и весь двор наполнил букет ароматов.

– Это же… Куньлуньское вино!

Брат был настолько поражен, что не мог оторвать от меня взор.

– А-У, ты еще помнишь легенду об этом вине.

– Я всегда о ней помнила.

Мы встретились взглядами и улыбнулись. Нам не нужно было лишних слов, чтобы понять мысли друг друга. Мы сразу родились богатыми. Не было в мире редкой вещи, которую мы не могли бы себе позволить. За исключением неземных или вещей из легенд. Именно поэтому моего брата очень интересовало все необычное, записанное в древних книгах. Он много думал о Куньлуньском вине, но не верил, что такое вино существует. Тогда я сказала ему, что, если оно существует в нашем мире, я сделаю все возможное, чтобы заполучить это. Если его нет – я сделаю сама.

В тот день брат от души рассмеялся – с такими словами я стала героем в его глазах. Он сказал: «А-У, вот бы ты всю жизнь была такой храброй».

В резиденции Цзянся-вана начался грандиозный праздничный банкет. Большинство гостей – наложницы моего брата. Повсюду витали дивные ароматы от одежд да искрились украшения в дымке волос изысканных и богатых красавиц, подобных иволгам, с мелодичными голосами. Дамы, наложницы и служанки не только соревновались в красоте, но и приложили все усилия, чтобы первыми вручить подарок. Брат был доволен. Праздник выдался настолько грандиозным, что мне даже не верилось, что все это происходило на самом деле. Даже Сяо Ци смеялся от радости.

Я покосилась на Сяо Ци, скромно улыбнулась и сказала:

– Глядя на красавиц и гостей, наслаждающихся великим счастьем, думает ли кто-то о сожалениях?

Он мягко улыбнулся и ответил:

– Как бы женщины ни были очаровательны и нежны, красота их меркнет на фоне одной красавицы.

Ничего не ответив, я опустила глаза и улыбнулась. Сердце мое заливалось теплом, будто я пью сладкое вино, но меня также одолевала печаль. Сяо Ци был единственным, кто оберегал меня, – сколько бурь нам еще предстоит пережить?

Вдруг я повернула голову и взглянула на шэньму с Цянь-эр – они сидели за боковым столиком. Цянь-эр искрящимися глазами смотрела прямо на меня и Сяо Ци. В ее глазах я видела не только страсть, но и разочарование.

Я вздрогнула от ужаса и тут же посмотрела на Сяо Ци. Он никак не среагировал, только поднял чарку и в очередной раз поздравил моего брата. Затем он чуть повернул голову и взглянул на Цянь-эр – она чуть опустила лицо и застыла. Она еще росла, но, глядя на ее узкие плечи, я чувствовала, что ей одиноко.

Мне были неведомы мысли юной девушки – могла ли она в самом деле испытывать чувства к Сяо Ци? В голове роились самые разные мысли. Я держала в руках чарку, но интерес к питью потеряла.

– Что случилось? Ты устала?

Голос Сяо Ци вернул меня в реальность. Когда я подняла голову и встретилась с его обеспокоенным взглядом, то лишь слегка покачала головой.

Гости уже заметно подвыпили. Вдруг шэньму встала, полупоклонилась и сказала со смехом:

– Дочь моя лишена талантов, но сегодня мы приготовили скромный подарок.

Старший брат рассмеялся.

– Шэньму, бросьте. У Цянь-эр добрые намерения – что может быть радостнее в день рождения?

Цянь-эр изящно поднялась и с улыбкой вышла вперед.

– Су-гэгэ научил Цянь-эр живописи. Цянь-эр желает Су-гэгэ долголетия и благодарит Су-гэгэ, цзе-фу [92]и цзецзе за наставления.

Старший брат похлопал в ладоши и поблагодарил за поздравление. Стоящая позади шэньму служанка взяла свиток и медленно вышла вперед.

– Какая занятная девочка, – с улыбкой заметил Сяо Ци.

Я бросила на шэньму взгляд, затем с улыбкой снова посмотрела на Сяо Ци.

– Ей почти пятнадцать – она все еще дитя, но на людей смотрит свысока.

– Пятнадцать? – задумчиво переспросил он.

Сердце мое пропустило удар, но губы по-прежнему были изогнуты в улыбке. Затаив дыхание, я продолжила его слушать.

– Тебе было пятнадцать, когда ты вышла за меня… – Он грустно улыбнулся, крепко сжав мою руку. – Ты была такой юной, а я заставил тебя страдать от несправедливости. К счастью, теперь ты можешь возместить потери.

Сердце сжималось от горечи, но я ничего не могла ответить ему. Все, что я могла, – сжимать его руку.

Вдруг по банкетному залу прошлась волна восхищенных вздохов – Цянь-эр забрала свиток из рук служанки и развернула его. На ее картине были изображены две бессмертные небожительницы с пышно взбитыми прическами, они стояли рядом среди облаков и держались за руки. Мазки были слабыми, на детский манер, но девушки выглядели как живые. Особенно выразительными были их глаза.

– Ты решила нарисовать для меня красивых женщин? – рассмеялся брат.

Цянь-эр подняла голову, щеки ее вспыхнули румянцем. Быстро взглянув на нас, она поджала губы, затем сказала:

– Это богини реки и озера [93].

– Эхуан и Нюйин?

Старший брат вздрогнул и снова посмотрел на картину – теперь его взгляд чуть изменился. Сяо Ци тоже подавил улыбку и посмотрел на свиток, слегка нахмурившись.

Я присмотрелась и заметила, что у девушек очень знакомые лица. Только теперь я ясно увидела, что черты