Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

свадьба была невероятно роскошной. Когда цзюнчжу покинула столицу, улицы опустели, но еще больше десяти дней после люди продолжали говорить о грандиозном празднике. Слава рода Ван была подобна солнцу в зените.

Когда Пэй-эр вышла замуж, ее шэньму и Цянь-эр остались во дворце Чжэньго-гонфу. Брату было их жаль – ему очень нравилось простодушие Цянь-эр. Он часто брал их с собой в резиденцию Цзянся-вана.

Поначалу я думала, что шэньму до сих пор не готова отпустить прошлое, но я никак не ожидала, что теперь у нее нет обид. Она быстро познакомилась со всеми наложницами в доме моего брата, и они поладили. Цянь-эр даже переняла навыки моего брата в рисовании. Он сказал, что Цянь-эр немного напоминает меня, когда я была маленькой. Сяо Ци выразил моему брату благодарность за заботу о женщинах, что несказанно обрадовало шэньму.

Со временем я заметила, что шэньму все чаще и чаще возила Цянь-эр в резиденцию Юйчжан-вана. Она говорила, что ездит туда для того, чтобы пообщаться со мной. Но приезжала она только тогда, когда там был Сяо Ци. Цянь-эр уделяла Сяо Ци много внимания и даже просила, чтобы тот научил ее верховой езде, отчего у Сяо Ци разрывалась голова. Также шэньму намеренно или непреднамеренно говорила Сяо Ци о наложницах моего брата, спрашивала о моем здоровье.

Иногда мне очень хотелось быть простой глупой наложницей, лишь бы не думать так много. Тем не менее я невозмутимо наблюдала за шэньму. Она же, похоже, думала, что я совершенно беспомощна и слаба, и именно поэтому уже в открытую начала задавать Сяо Ци вопросы обо мне.

У меня была привычка – вздремнуть после обеда, пока Сяо Ци разбирал документы в своем кабинете. Однажды днем я проснулась и услышала, как снаружи раздался тихий смех. Когда я встала, чтобы посмотреть, кто же там смеется, увидела, что это Цянь-эр играла с маленькой дочкой моего брата – Цинъи. Из кабинета вышел Сяо Ци и задумчиво наблюдал за ними, остановившись под крышей крытой галереи. Яркая и бойкая молодая девица забавляется с наряженной девочкой среди богатых клумб и каменных горок. Перед глазами предстала настолько прекрасная картина, что сердце невольно защемило от грусти.

Я тихо опустила шторку и молча вернулась во внутренние покои.

Когда Цянь-эр ушла, я села на крыльцо и равнодушно смотрела на покачивающиеся на ветру цветы. В руках я вертела яшмовую заколку для волос – когда я впервые увидела Цянь-эр, я думала подарить ее ей… Я и не заметила, как Сяо Ци подошел ко мне. Мы немного обсудили домашние дела, но у меня было подавленное настроение, поэтому я говорила мало. Когда он увидел, что со мной что-то не так, он спокойно присел рядом. Улыбнувшись, он сказал:

– Я только что наблюдал, как Цянь-эр играет с Цинъи, – это было занимательное зрелище.

Раздался звон – не знаю почему, но яшмовая заколка выпала из рук.

Я могла быть приветливой и вежливой с шэньму просто потому, что она старше меня, но это не означало, что она имела право вмешиваться в мою жизнь.

Она еще несколько раз приходила ко мне, но я ее не пускала, сославшись на плохое самочувствие. Еще она пыталась уговорить брата пригласить всех нас на пиршество. После неоднократных попыток вытащить меня из резиденции, не увенчавшихся успехом, новых ухищрений она не придумывала.

Сегодня я попросила тетю Сюй навестить ее вместе со мной. Когда шэньму увидела нас, то очень удивилась. В ходе разговора я также упомянула, что у моего брата очень милая дочь. Шэньму сидела напротив меня и слегка вздохнула:

– Тело ваше слабо с самого детства, вы столько лет пытались восстановиться, но лучше никак не становится. Так жаль, что старшая принцесса ушла из жизни слишком рано. Она так любила своих детей… Было бы великим счастьем, если бы она могла видеть и ваших детей.

Слегка нахмурившись, я взглянула на нее и сказала:

– Шэньму правильно говорит. А-У не смогла исполнить желание своей матери, и теперь А-У испытывает глубокое сожаление.

Шэньму опустила голову и тихо вздохнула. И тут я спросила:

– Цянь-эр в этом году исполняется пятнадцать, верно?

– Да. Моя девочка уже совсем взрослая.

Шэньму ответила улыбкой и взглянула на меня.

Улыбнувшись, я кивнула и сказала:

– Цянь-эр живая по характеру – я ей даже немного завидую. Если бы она жила в моей резиденции, у нас всегда было бы празднично.

– Боюсь, что она слишком упряма и глупа. – Шэньму снова улыбнулась, а глаза ее заискрились. – Если вы считаете, что у вас дома слишком тихо, вы иногда можете звать ее к себе.

Улыбнувшись, я сменила тему:

– Это было бы замечательно. Но теперь, когда я живу в столице, все по-другому, не так, как в родных краях. Цянь-эр, в конце концов, девушка из знатного рода. Будет не совсем корректно, если она целыми днями будет забавляться. По моему скромному мнению, нужно, чтобы рядом с ней был надежный человек, который время от времени будет напоминать ей о ее поведении.

Шэньму не спешила отвечать. Глаза ее мерцали, как будто она пыталась уловить смысл моих слов. Не дожидаясь ее ответа, я обратилась к тете Сюй:

– Шэньму, надеюсь, помнит мою хорошую подругу? После смерти моей матушки Сюй-гугу всегда была со мной рядом. Последние десять лет все считали нас хозяйкой и слугой, но для меня она всегда была хорошим, близким человеком.

Тетя Сюй улыбнулась, но ничего не сказала. Она спокойно смотрела на шэньму.

– Я думала о том, что моя шэньму давно живет в столице, но дом ее в запустении. Поэтому нужен кто-то, кто сможет навести тут порядок. – Я улыбнулась и продолжила: – Кроме того, Сюй-гугу давно живет во дворце и знает все правила и этикет. Когда она рядом, не нужно отправлять Цянь-эр во дворец – она всегда сможет спросить совета у Сюй-гугу.

Шэньму застыла, не зная, что ответить.

Я говорила спокойно, и с первого взгляда казалось, что у меня исключительно благие намерения. Шэньму не могла мне отказать. Все, что ей оставалось, – согласиться. Благодаря тете Сюй теперь я буду знать все об этих двоих. Глядя на шэньму, я увидела в ее глазах неуверенность – и я была этим довольна.

В прежние времена она уже пыталась одолеть мою тетю, но теперь, если ей так хочется обвести меня вокруг пальца только потому, что я еще молода, – пусть попробует.

С тех пор шэньму стала вести себя сдержаннее, но все равно часто отпускала Цянь-эр к моему брату. Временами я притворялась, что