Опасная связь - Ана К. Блэклейс

— Интересно, а что бы ты сделал, если бы я все-таки снова убежала от тебя?

Его тело напрягается за моей спиной, а руки сжимаются в стальные тиски. Пальцы вонзаются в мою кожу.

— Единственный способ, чтобы я отпустил тебя, — это если я сдохну. И даже тогда я вернусь из могилы, чтобы преследовать тебя.

Сразу после этих слов он исчезает из-за моей спины, и что-то холодное, тяжелое и металлическое с щелчком сжимается вокруг моей шеи. Я открываю рот, чтобы закричать, но из горла вырывается лишь слабый хрип. Это слишком туго. Я хватаюсь за это обеими руками, пытаясь просунуть пальцы между железом и кожей, чтобы хоть немного ослабить давление, но только тогда понимаю — это ошейник.

Самый настоящий ошейник.

Деклан выходит передо мной и зацепляет пальцем крюк, торчащий спереди ошейника. Его черные глаза пылают жаром.

— Ад, маленькая шпионка, — говорит он своим темным, обволакивающим голосом, — это вовсе не уродливое место. — Он ведет меня вокруг стены, за которой группа с сигарами теперь роится вокруг Джозефа и Тимоти, словно пожирая их заживо. — Оно затягивает своей красотой и удовольствиями.

Его глаза встречаются с моими, и я едва могу дышать. Смотреть на него вместо его кричащих жертв — не усилие, а естественная реакция. Он словно магнит, притягивающий все мое внимание.

— И когда оно захватывает тебя в свои сети, оно затягивает щупальца сильнее, утащив в свои темные глубины, откуда нет возврата.

Точно так же, как его глаза…

Мы выходим в переполненный зал, позади нас грохочет каскад.

Сначала нас почти никто не замечает — гости полностью погружены в ритуал.

И какое же это зрелище.

Весь зал превратился в одну огромную оргию. Люди плавают группами в каналах, словно в венецианских гондолах. Мужские руки исчезают между женских ног, а их рты поглощают чужие члены. Трудно разобрать, кто с кем трахается, но звуки удовольствия заполняют пространство.

В голове мелькают вспышки воспоминаний о той вечеринке в студенческом братстве семь лет назад — о ночи, которая изменила все для нас с Декланом. Тогда люди тоже потеряли всякие границы, а он трахал меня сзади, прижав к перилам, чтобы я могла наблюдать за происходящей внизу оргией.

Похоже, он хочет повторить это сейчас, только в еще более эпичном масштабе.

Он ведет меня по винтовой лестнице на большой балкон, с которого открывается вид на извивающиеся каналы, наполненные похотью, бассейны удовольствия, мраморные бары и островки.

Может, для Деклана это его личный ад, но для всех этих людей это, без сомнения, рай.

Я смотрю вниз на группу из четырех мужчин, которые берут одну женщину. На ее теле из одежды только красное кружево с разрезами между ног и на уровне груди. Она стройная, а ее мягкие груди подпрыгивают в такт движениям мужчины, который трахает ее сзади. Двое других мастурбируют, стоя над ее спиной, одновременно облизывая киски еще двух женщин, которые расположились на замысловато вырезанных перилах мраморного островка. Они наряжены маленькими дьяволицами — с острыми темными ушами и хвостами, свисающими из их задниц. Судя по их движениям, как они держат себя на руках и изгибаются на лицах мужчин, эти хвосты не просто для декора. Вспоминая женщину с террасы с дилдо, торчащим из ее задницы, я понимаю, что подобные развлечения тут явно в порядке вещей.

— Ух ты, — шепчу я, но почти сразу осознаю, что это только начало.

Мужик в кожаном жилете и с гримом Джокера высовывает язык, обращаясь к пузатому мужчине с обнаженным торсом. Его глаза горят безумием, пока он, усмехаясь, приглашает того положить член ему на язык. Пузо другого мужчины трясется, когда он хватает Джокера за ярко-красные волосы, а тот широко открывает рот, чтобы взять его в себя.

Позади Джокера появляется эффектная женщина лет пятидесяти, в красных чулках и гриме Арлекина. Вокруг ее талии закреплен страпон, который она смазывает лубрикантом, проводя им вверх и вниз, прежде чем начать вталкивать его в задницу Джокера. Тот с яростью сосет член большого мужчины, складки жира которого продолжают трястись.

Ад, несомненно. Ад, полный удовольствий, от которых невозможно отказаться.

И моя собственная слабость стоит прямо рядом со мной, его палец все еще зацеплен за крюк ошейника на моей шее. Он выглядит безупречно в белой рубашке и приталенном золотом жилете, черный галстук идеально прорезает силуэт. Несмотря на то, что он только что до полусмерти избил Тимоти, он похож на прекрасную скульптуру, которой никто не касался годами. Но за сокрушающей красотой его лица, в тот момент, когда наши глаза встречаются, я вижу в них животную похоть. Потребность. Причину, по которой он способен на ужасные вещи.

Он поднимает руку и сжимает мое лицо, его пальцы врезаются в мои щеки, а моя челюсть кажется хрупкой в его сильной хватке.

— Нет ничего, чего я бы не сделал ради тебя, маленькая шпионка. Нет глубин, куда я бы не опустился. Я бы пошел в ад ради тебя.

— И я бы пошла за тобой, — слова слетают с моих губ, словно поэма. Раньше ничего не ощущалось так правильно на моем языке, кроме, разве что, его члена.

Я хочу все, что он дает мне. Хочу быть сосудом для его порочности и его тьмы, хочу, чтобы он заполнял меня до последней капли, пока не останется только он настоящий — раненый, обнаженный, испуганный мальчишка, которого заставили драться и убивать, когда он должен был гонять мяч на школьном дворе.

— Выходи за меня, Миа Роджерс, — шепчет он, его угольные глаза пылают, а хватка на моей челюсти становится болезненной. — И я брошу весь мир к твоим ногам.

Я улыбаюсь, мои щеки упираются в его жесткую хватку.

— Мне не нужен мир. Мне нужна твоя порочность. Твой грех. Твое развратное безумие, — мой взгляд скользит вниз по его телу. — Мне нужен ты — голый.

Он ухмыляется, как тот самый Деклан Сантори, который поймал меня, когда я снимала его в душевой в колледже. Делает шаг ко мне.

— Как пожелаете, моя любовь.

ГЛАВА VI — Вместе до конца

Миа

Ничего в жизни не заводило меня так, как эта чертовски вкусная порочность, сверкающая сейчас в глазах Деклана. Честно говоря, я уже мокрая до самых бедер после того, что творилось на первом этаже. А если уж совсем начистоту, то я разгорелась еще с того момента, как он превратил Тимоти в хныкающее ничтожество с расквашенным носом.

Так что, когда он дергает за