Опасная связь - Ана К. Блэклейс

— Он вытатуировал «Сучка Мии Роджерс», у меня на лице. Мелким шрифтом, чтобы больше поместилось. С этим я смог разобраться за годы, пока вынашивал планы мести. А вот татуировка на моем члене… — Он наклоняет голову набок, его глаза похотливо скользят по моему телу, а язык облизывает губы. — С ней сложнее. Но потом я подумал: раз твое имя навечно на нем выгравировано, то почему бы мне не взять тебя целиком?

Я изо всех сил вырываюсь из его рук, поворачиваясь всем телом и готовясь бежать. За моей спиной Тимоти смеется, а передо мной Джозеф наклоняется вперед с мерзкой ухмылкой, раскинув руки, будто готов поймать меня, если я все же вырвусь из хватки Тимоти.

Я дерусь так, будто от этого зависит моя жизнь, а, скорее всего, так оно и есть. Тимоти хватает меня за волосы и тянет с такой силой, что я вскрикиваю.

— Заткнись, или я вырву твой чертов череп, — резко бросает он, больно вгрызаясь зубами в мое ухо.

Глаза наполняются слезами. Все, что я теперь вижу, — это ликование на лице Джозефа, который подходит ближе и грубо захлопывает свою ладонь у меня на рту. Его выражение наконец-то показывает, кем он является на самом деле: мерзким чудовищем, которое сидело в ложе подпольных боев, наблюдая, как мужчины калечат друг друга, пока даже смерть не кажется лучшим выходом.

Мой мозг замирает, не успевая осознать весь кошмар того, что эти двое собираются со мной сделать, уверенные, что им все сойдет с рук.

А они действительно убеждены в этом, потому что Джозеф не теряет ни секунды, начиная тереться о меня, прижимая меня своим потным телом к Тимоти. С годами он набрал вес, слоями жира прикрывая массивные мышцы, будто тренировался для соревнований по стронгмену. Его рука грубо хватается за мое бедро, силой отодвигая его в сторону, а другой он тянется к пряжке между моих ног, чтобы расстегнуть ее.

— Не трахай ее пока, — говорит Тимоти. — Я хочу сначала посмотреть, как эта сука будет страдать.

Джозеф замирает, грубо хватая меня за челюсть, его стояк прижимается ко мне. Если бы не пряжка, удерживающая ремни на месте, он бы уже устроился между моими губами.

Но я все еще зажата между их телами, задыхаюсь от их запаха, отчаянно осознавая, что нас никто не найдет вовремя, чтобы остановить их. А если найдут, я все равно уже никогда не буду прежней. Они окончательно меня сломают.

Да, Деклан тоже унижал меня, но он всегда знал, что я хотела его. Я сходила с ума по нему, и он чувствовал это. Он бы никогда не сделал того, чего я не хотела, я знала это с самой первой секунды, как он поймал меня, когда я за ним шпионила.

Эти двое? Они получают удовольствие, насилуя женщин, которые чувствуют к ним только отвращение.

— Должен признать, Миа, в тебе есть что-то, что притягивает по-настоящему извращенных ублюдков, — шепчет Тимоти мне на ухо, пока Джозеф проводит языком по зубам, будто собирается меня сожрать. Его хватка на моей челюсти такая сильная, что я уверена — синяков не избежать. — Даже Джозефа ты зацепила с первого взгляда на твою милую мордашку. Так что, понимаешь, мне придется разделить тебя с ним этой ночью. Ведь он помог мне добраться до тебя. Будет справедливо, если я дам ему кусочек твоей сладкой задницы. А потом займусь твоей жопой и твоей киской.

Он улыбается, словно наслаждается каждым своим словом.

— Может, пригласим третьего для разнообразия, чтобы он повеселился с твоим ртом. Ты же знаешь, я всегда фантазировал о том, чтобы смотреть, как парни трахают тебя по очереди, прежде чем насадить тебя на свой член. Видеть тебя перепачканной спермой с разных концов.

Тимоти прижимается своим стоящим членом к расщелине моей задницы. Я замираю всем телом. Единственное, что сейчас отделяет его от меня, — это кожаный ремень между ягодицами и его черные джинсы. Его торс обнажен, волосы всклокочены, будто он только что вылез из мусорного бака. И пахнет он соответствующе. На ушах, носу и сосках поблескивают пирсинги, словно он нашел утешение в боли после того, что с ним сделал Деклан.

— Деклан всегда держал тебя под своим присмотром, — говорит Джозеф, его рука скользит под мое бедро, которое он все еще удерживает, пальцы копаются в ремнях, прикрывающих мою киску. Тем временем Тимоти продолжает рычать, имитируя, как трахает меня в задницу, будто переживает свою самую грязную фантазию. — И, должен признать, оставаться вне его поля зрения было не так уж просто. Он все-таки почуял, что кто-то охотится за тобой, но было уже поздно. Мы с Тимоти к тому моменту все рассчитали. Деклан просто не успел понять, кто это был, чтобы вовремя вычеркнуть меня и моих гостей из списка.

— Или, может, Деклан просто не хотел вычеркивать тебя из списка, — звучит знакомый голос за спиной Джозефа.

Я выдыхаю. По мне прокатываются волны облегчения и чистой радости, когда я узнаю голос Деклана. Хотя он звучит больше как демон, чем как человек, его тон остается контролируемым, но в нем скрыта такая агрессия, что, кажется, она может хлестнуть, как кнут, и разорвать этих ублюдков на части.

— Немедленно отпустите ее, или я насажу ваши головы на ваши же члены и выставлю их на моем патио. Если остановитесь сейчас, возможно, отделаетесь только кастрацией, — говорит Деклан ледяным тоном.

Оба мгновенно отдергивают руки от меня. Я падаю на ноги и судорожно пытаюсь удержать равновесие. Чтобы не свалиться, хватаюсь за их руки, но, через мгновение глядя на нас троих — будто мы стоим и держимся за руки, — я начинаю смеяться. С каждым мгновением мой смех становится все более истеричным.

— Невероятно, — выдыхаю я, вытирая слезы, стекающие по лицу под маской. — Как вы выглядите большими перед маленьким человеком и как вы жалки на самом деле.

Джозеф что-то бурчит себе под нос, но одного взгляда Деклана хватает, чтобы заставить его замолчать.

— Как эпично, — говорит Деклан, его шаги гулко отдаются в клетчатом полу. — Ты уже второй раз пытаешься отобрать у меня женщину, которую я люблю, Тимоти.

Он останавливается перед нами, его присутствие сбивает дыхание. Его люди следуют за ним, окружая, но оставаясь на почтительном расстоянии.

— Честно говоря, я не знаю, восхищаться ли твоей настойчивостью или жалеть тебя за твою тупость.

— Деклан… — выдавливает Джозеф, но тут же