Опасная связь - Ана К. Блэклейс

Но его душа… она ранена.

И его душа — мое гребаное извращенное удовольствие. Моя сломанная любовь.

Меня захлестнула волна лояльности. Деклан показал свое истинное лицо той ночью, и это разрушило стену между нами. Он любит меня, и осознание этого свело меня с ума от счастья. Я нырнула в эти чувства, как в темный, бурлящий смолистый водоем, не задумываясь ни на секунду.

Я прикусываю губу, когда чувство внутри становится сильнее. Да, я люблю его, дикою любовью. Слишком долго я отрицала свои настоящие эмоции, и теперь, когда плотину прорвало, они хлещут, как Ниагарский водопад. Я готова принять все, что он мне дает, особенно его абсолютное доминирование. Я жажду этого, как жизненно важного воздуха, которого так долго лишала себя.

Поэтому я гордо несу свой образ, поднимаясь по ступеням террасы, делая из этого настоящее шоу. Шоу, которое, надеюсь, он видит.

С каждым шагом взгляды приковываются ко мне, голоса затихают, уступая место музыке. Все здесь одеты провокационно, в наряды и маски, созданные для возбуждения, но мой наряд — словно вампир, жадно поглощающий внимание. Мое тело прикрывают только кожаные ремни, пересекающиеся на груди и талии, три ремня между ног. Маленькая металлическая пряжка между ними, стоит ее расстегнуть — и все откроется. Пряжки на ремнях, обхватывающих бедра, подчеркивают образ «из темных подземелий». Латексные ботфорты выше колен и маска, скрывающая верхнюю часть лица, завершают наряд. Последняя делает меня неузнаваемой для большинства, хотя при ближайшем рассмотрении кто-то, кто меня знает, мог бы узнать.

И все же, я чувствую себя уверенно и спокойно, когда выхожу на террасу, грациозно пробираюсь между гостями и ловко подхватываю бокал шампанского с подноса официанта. Затем поворачиваюсь к ним — к людям, которые смотрят на меня, будто только что пришла королева вечеринки. Забавно, ведь я далеко не самая провокационная здесь. Буквально в паре столов от меня стоит изящная женщина с черным дилдо, торчащим из ее задницы, и с зажимами на сосках вместо одежды. И, знаешь, она так держит свой бокал шампанского, словно это обычный день в бутике Gucci.

Я поднимаю подбородок, мне плевать, узнает ли кто-то мои красные губы, мою улыбку или глаза за маской. И дело не только в том, что ко мне возвращается уверенность. Просто видеть этих людей здесь — это уже власть над ними.

Деклан был прав этим утром, когда я открыла глаза и обнаружила себя в его руках, пока он шептал мне сладости на ухо. Это невероятное чувство — держать самых богатых, влиятельных и могущественных людей мира на ладони вот так.

Если они узнают мои секреты здесь, на The Rite, заснимут, что я делаю, и раскроют всему миру, мне особо нечего терять. Благодаря Лукреции все у меня и так висит на волоске. Эта сука ждет своего момента, как снайпер, чтобы Деклан хоть на секунду убрал свою защитную руку, и она смогла окончательно похоронить мою карьеру.

Эти люди, напротив, могут потерять все. Их маски и наряды защищают личности лишь до определенной степени, но явно недостаточно. Их главная защита — то, что они находятся здесь, среди своих, наслаждаясь этой маленькой закрытой «пузырьковой» реальностью. Разбей этот пузырь, и им всем придет полный пиздец.

Сделав первый глоток шампанского, я вхожу через двери в главный зал.

Чуть не поперхнулась, когда передо мной развернулась поистине величественная сцена.

Каскады с алкоголем, сияющие бары вокруг них, стоящие прямо в голубых бассейнах и каналах, петляющих между фонтанами, которые держат горгульи. Я слышала о таких местах раньше, видела фотографии в интернете, которые всегда казались мне фейком, но это превосходит все, что я могла себе представить. И с этими людьми, одетыми исключительно ради секса, каждый из которых умудряется превзойти другого в порочности и роскоши, это выглядит как сюр.

Внутри гораздо больше народа, чем на террасе, так что смешаться с толпой должно быть легко. Но не в моем случае. Не с тем, как из темноты на меня нацеливаются взгляды, будто копья.

Официанты скользят между группами гостей, держа одну руку за спиной, а другую с подносом на уровне плеч, уставленным всякими экзотическими закусками. Я облизала губы, уже прикидывая, как ухватить виноградину, когда услышала голос за спиной:

— Миа.

Я резко оборачиваюсь и, к своему удивлению, вижу Сиренну под руку с ее мужем.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — вырывается у меня, прежде чем я осознаю, что сказала это вслух. Ее муж одаривает меня улыбкой, похожей на оскал аллигатора. Обычно слегка прищуренные глаза Сиренны сейчас распахнуты, губы сжаты в тонкую линию, а его рука крепко держит ее за локоть, вместо того чтобы она обвивала его руку.

— О, посмотри, дорогая, кто это у нас? Твоя подружка-журналистка, та, что мечтала стать ведущей новостей, — говорит он с усмешкой. — Или это было ток-шоу? — Его сонные глаза лениво скользят по моему телу, загораясь грязной похотью. — Девочке с такими амбициями не место здесь. Одно неудачное фото — и все планы коту под хвост. — Он фыркает, будто сам мой вид говорит за меня. — Или, может, она пришла сюда именно за этим? За шансом добиться славы и внимания. Как считаешь, дорогая?

Сиренна не отвечает на его вопросы. Она знает, как и я, что это просто риторика. Она лишь стоит рядом с ним, натянутая как струна, в прозрачном белом платье, через которое видны красные кресты, прикрывающие ее соски. Еще один, чуть больший крест прикрывает место между ее ног. На ее ногах белые босоножки на платформе с прозрачными ремешками, как те, что носят стриптизерши.

Я никогда раньше не видела ее в столь откровенном наряде. Я думала, что под одеждой она скорее худая и угловатая, но это не так. У нее маленькие округлые плечи, женственные бедра и идеальная кожа. Наверное, это ее суровый, отталкивающий взгляд всегда создавал впечатление, будто она жесткая и костлявая.

Очевидно, что моя подруга здесь не по своей воле, но этот мудак, похоже, нашел способ заставить ее. Только сейчас до меня доходит, насколько они неподходящая пара. Он явно сильно сдал с тех пор, как я видела его на свадьбе Адди и Джакса. Его живот стал больше, щеки обвисли, мешки под глазами стали глубже — будто все это время он проводил на бухле и наркотиках.

— Может, нам