Опасная связь - Ана К. Блэклейс

Двумя пальцами он раздвигает губы моей киски, обнажая мокрый и пульсирующий клитор. Его черные глаза блестят от жестоких намерений, а на губах играет издевательская усмешка.

Он плюет на мой клитор, а потом начинает тереть его большим пальцем, в то время как его бедра с силой ударяются о мои ягодицы. Он не позволяет мне кончить, издеваясь надо мной своим членом в моей заднице и пальцем на клиторе. Но я чувствую, как он начинает наливаться внутри меня. Его брови сдвигаются, лицо искажается в оргазме, и, Боже, это самое красивое зрелище. Деклан Сантори, теряющий контроль, кончающий ради меня, судорожно двигается и бормочет проклятия себе под нос, грубо сжимая мои груди обеими руками, будто утверждая свою власть — я принадлежу ему. Его горячая сперма заполняет мою задницу, тело дрожит, словно это наслаждение никогда не закончится, пока он не опускается на меня. Его дыхание тяжелое, он нежно прижимается ко мне всем телом, и на миг мне кажется, что он плачет.

— Я люблю тебя, — шепчет он мне на ухо. Это самые душераздирающие слова, которые я когда-либо слышала, его голос буквально ломается от эмоций. Мои глаза широко распахиваются, устремляясь в бесконечность потолка. Вот он, тот маленький мальчик. Голый, испуганный и цепляющийся за меня. — Ты единственная, кого я любил столько, сколько себя помню, — тихо говорит он мне на ухо. — Еще до того, как мы поняли это, ты была моим убежищем. Моим счастливым местом. Глубоко внутри я знал, что могу доверять тебе. Никогда раньше я не чувствовал себя настолько комфортно, показывая кому-то свое уродливое лицо.

Я вдыхаю через нос, грудь поднимается быстрее, чем мне бы хотелось, из-за кляпа, и это только напоминает Деклану, где мы и что сейчас происходит. Он приподнимается, чтобы посмотреть мне в глаза, и я клянусь, что земля уходит из-под ног. В этих обычно непроницаемых глазах так много страсти и отчаяния, что мне хочется удержать его. Оставить его здесь, грудь к груди со мной.

Вместо этого он тянется за столб, ловко разрывая шнурки, удерживающие кляп. Тот падает изо рта, оставляя кожу губ раздраженной. Я вдыхаю воздух, будто меня лишали его часами, мой язык отчаянно ищет, чем смочить пересохший рот, но я не успеваю сделать ничего, прежде чем Деклан переключается на мои запястья.

Он действует слишком быстро, чтобы я успела понять, что происходит, пока не чувствую, как меня поднимают с железного сиденья и разворачивают, усаживая сверху на него.

Его руки хватают ошейник вокруг моей шеи, а зубы едва касаются моего уха, когда он шепчет:

— А теперь ты сядешь на мой член и будешь трахать меня как следует, трись своей киской об мои яйца, пока не начнешь капать своими соками.

Я стону, закатывая глаза, пока мое тело подчиняется его приказу. Бедра дрожат, колени протестуют, когда я раскрываю ноги, усаживаясь на него, лицом к толпе, с зажимами на сосках и ошейником на шее. Латексные каблуки едва держат мой вес. Но мое тело, несмотря на усталость после жесткой траханины, все еще жаждет разрядки. Напряжение внутри нарастает, когда я принимаю его до самого основания, ощущая его руки, крепко сжимающие мои бедра, осознавая, что мне нужно больше поддержки.

Он берет на себя движение и весь мой вес, направляя меня сверху, но его собственное напряжение уже спало, и теперь он намерен повеселиться, наказывая меня до конца. Он сдержит свое обещание и выебет меня до обморока.

Схватив мою челюсть, он поворачивает мою голову и засовывает язык мне в рот, вырывая из меня протяжный, довольный стон. Я склоняюсь к нему, задирая подбородок, жаждя еще. Его язык доминирует над моим, а хватка на челюсти такая крепкая, что больно, но это лишь добавляет масла в огонь близкого оргазма.

Когда оргазм накрывает меня, он разрывает меня на части. Наслаждение, проникая в самую глубь моего позвоночника, пропитывает меня до самой сердцевины, как и сущность Деклана. Я вцепляюсь руками в его бедра за своей спиной, извиваясь на его члене и скользя в луже собственной спермы, покрывающей его яйца. Но, едва успев насладиться послевкусием оргазма, я понимаю, что мой жестокий жених не собирается останавливаться.

Он целует меня дико, почти зверски, одновременно стимулируя мой клитор своей рукой. Но как только он чувствует, что я начинаю отходить от кульминации, он резко хватается за мои волосы и поднимается на ноги. Его член все еще глубоко погружен в мою измотанную, мокрую киску, когда он с силой наклоняет меня над перилами. Цепочка между зажимами на моих сосках свисает вниз, привлекая взгляды толпы.

Глаза затуманены, но я все же вижу, как они сходят с ума в гондолах, на лестницах, у перил и на островках вокруг нас. Мужчина в коже трахает женщину в маске горлышком бутылки, пока она лежит с широко раздвинутыми ногами прямо на барной стойке перед моими глазами. В то же время другой мужчина кончает ей на лицо, а она делает ручную работу еще двоим. Все вокруг — настоящий адский оргиастический кошмар, а мы с Декланом — король и королева этого царства удовольствия.

— Теперь ты королева этого замка, Миа Роджерс, — хрипит он за моей спиной, вбиваясь в мою киску, истязая ее своим стальным членом так великолепно, что я готова позволить ему трахать меня до изнеможения каждый божий день до конца своей жизни.

А шоу внизу мне даже очень по душе. Деклан, всегда умевший дотянуться до самого сердца, говорит:

— Как женатая пара, мы могли бы устраивать такие мероприятия чаще. Конечно, ты была бы в маске, и никто не посмел бы прикоснуться к тебе, кроме меня. Но мы могли бы получать свое удовольствие, наблюдая.

Он наклоняется надо мной, грубо вбиваясь своим членом, словно заявляя права на каждый дюйм моего тела.

— Все, что ты пожелаешь, моя королева, — шепчет он, прежде чем облизать бок моего лица, поднимая напряжение в моем животе до пика. — Пока ты понимаешь, что ты. Моя. Я опасный человек, и моя психика держится на волоске — на моей любви к тебе. Никогда не играй с этим.

Я кончаю снова, и это конец всякому моему сопротивлению этой сырой, греховной любви.

* * *

Деклан

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

Я захожу на съемочную площадку HQ, как будто возвращаюсь домой.

Потому что теперь это и есть наш дом.

Я купил это место, чтобы Миа чувствовала себя в безопасности.

Она сначала протестовала,