Папа, купи мне принца! - Валерия Аристова

здесь несколько магазинов, продав все украшения моей жены. Акции наши поднялись, и теперь я могу позволить себе купить ей новые бриллианты, — он широко улыбнулся, — и заодно дать прием в честь нашей свадьбы.

Не зная, что сказать, Мирабелла села на табурет, и закрыла лицо руками.

— А я обвинила Доминика в краже драгоценностей, — она всхлипнула, — я думала... Аманда, как ты могла так поступить со мной? Зачем тогда мы вообще поехали во Францию, ведь ты уже вышла замуж?

Аманда опустилась на колени рядом с сестрой.

— Дорогая моя, — глаза ее тоже наполнились слезами, — я так боялась, что нас с Артуром разлучат, что должна была стать его женой еще в Бостоне. Я жду ребенка, — она улыбнулась, погладив Мирабеллу по руке.

Мирабелла ахнула.

— Зачем же тогда мы отправились в Париж? — повторила она.

Аманда снова улыбнулась.

— Ты так хотела снова увидеть своего мужа, что я не могла тебе отказать в такой мелочи. И Артур позволил мне поехать зная, что такое любовь.

Тут Мирабелла не выдержала и разрыдалась. Радость от того, что скоро у нее появится племянник, обида от обмана, и даже благодарность сестре — все слилось в единое чувство и пролилось слезами прямо здесь, на табурете. Она рыдала, уткнувшись Доминику в пальто, и никак не могла остановиться. Наконец Доминик оторвал ее от себя, а Аманда поднесла ей бокал вина.

— В конце концов все закончилось хорошо, — сказала Аманда, — и теперь мы вчетвером сможем отправиться обратно в Бостон.

Эпилог

У Бога есть чувство юмора. Высшая справедливость — не сказки для темного народа.

Так думал Доминик де Сен-Савиньон, восседая в кресле под раскидистой яблоней и наблюдая, как два его сына играют с огромным рыжим сеттером. Мальчишки с визгами и смехом бегали за псом, а тот, то останавливался, то позволял схватить себя за хвост, то снова отбегал, рыжей стрелой делая круг по поляне.

Арман и Жорж родились с разницей в год. Как и они с Себастьяном. Как и они, оба души не чаяли друг в друге, и застать их можно было только вдвоем. То они мастерили что-то из палок, то расставляли солдат для боя. Доминик закрыл глаза. Да, Господь наградил его сыновьями, и теперь он никогда не сможет успокоиться. Он вспоминал, как отец держал их с братом за руки и объяснял, что они — братья, что ближе у них нет никого не свете. У них все общее — мать, отец, друзья... Он сжал губы. Не помогло. Кто-то из детей крикнул громче обычного и Доминик подался вперед, но оказалось, что это пес повалил его на землю и теперь пытался выбраться из рук ребенка, цепляющегося за рыжую шерсть.

Ничего не помогло. И сердце его было неспокойно. Когда-то они были не разлей вода. Когда-то они вместе смеялись и грустили, деля все на двоих. А потом Себастьян предал его, а он... а он его убил.

— Ты что-то не весел, — Мирабелла подошла незаметно и положила руки ему на плечи. От рук ее исходило то тепло, что позволило ему жить и обрести не только новые цели, но и счастье, которого он не заслужил.

— Да нет, — сказал он, целуя ее руку, — когда ты рядом, мне всегда хорошо.

— Я должна ехать в город. У Аманды снова прием, и она обещала представить кого-то важного.

Доминик улыбнулся. Аманда держала самый большой салон в Бостоне, и вечера ее пользовались неизменным успехом. Она же ловко управлялась с финансами, крутила мужем, как ребенком, и воспитывала дочь, как две капли похожую на нее. На вечерах она играла на арфе, а утром шла в контору, где проверяла дела мистера Уэйна, неизменно находя ошибки в подсчетах и исправляя их так, что Артур оставался в счастливом неведении ее деятельности. Сам он казался себе прекрасным бизнесменом, успешным и хитрым. Аманда же мудро держалась в стороне, и только Доминик знал, какие усилия прикладывала она, чтобы поддерживать в муже подобное мнение.

— Надеюсь, тебе не придет в голову поехать одной? — спросил он, смотря на жену и любуясь ею.

— Если хочешь, можешь сопровождать меня.

— Конечно хочу.

Дела Мирабеллы шли в гору. Год назад умер мистер Винсен, и наследство, а также управление делами, формально перешли к Доминику. Но, в отличии от Артура Уэйна, Доминик не пытался делать вид, что сам ведет дела. Он ходил на встречи вместе с женой и подписывал там, где она указывала, сохраняя невозмутимый вид, чем заслужил репутацию отличного дельца. Вот уж никогда не думал он, что подобное может с ним случиться.

— Аманда снова ждет ребенка, — сказала Мирабелла, — надеюсь, что на этот раз будет мальчик. Миранда чудо как хороша, но фабрике нужен наследник.

— Судя по вам с Амандой, у Миранды большое будущее, — Доминик улыбнулся, — и мальчик совсем не обязателен.

— А, да! — Мирабелла вдруг спохватилась, — тебе пришло письмо от Сибиллы. Я даже хотела его взять, но, кажется, забыла в кабинете. Я схожу.

— Не надо, — Доминик удержал ее, сжав ее руку, — мне не очень интересно, что пишет Сибилла.

Сибилла была единственной, кто ему вообще писал. Мачеха и дядя не желали его знать, требуя исключительно пополнения их счетов. Фредерик написал один раз — прося денег для себя по случаю рождения наследника, и приданое для Элис. Сибилла же неизменно посылала письма.

Уезжая из Парижа Мирабелла купила Сибилле дом, чтобы она могла переехать из замка. Сибилла поселилась там с Патриком, на обучение которого Доминик выделил крупную сумму. Но в школу ребенок не пошел, и учился дома, зато вскоре увлекся автомобилями.

— Она написала, что Патрик приедет в Нью-Йорк для участия в гран при, — сказала Мирабелла, — я думаю, что тебе будет интересно узнать, когда его встречать. В прошлый раз он победил в гонках во Франции, и теперь выступает на международном уровне.

Доминик пожал плечами. Ему действительно было любопытно, что получилось из неугомонного мальчишки спустя десять лет. Нужно будет ехать в Нью-Йорк, потом смотреть гонки. Он сам ничего не понимал в автомобилях, предпочитая услуги