Разрушенные клятвы - Катарина Маура

Я ощущаю, как ее слова режут меня все глубже, пока я продолжаю читать. Ткань на страницах пропитана ее слезами, и они сливаются с моими. Я провожу пальцами по ее словам, пытаясь мысленно вернуться в ту ночь. Мы сидели на диване, после разлуки в несколько недель. Я рассказала ей все, и она действительно умоляла меня не влюбляться в него. Напоминала мне о каждом, даже самом мелком, причинах, по которым это не могло бы сработать. Тогда я думала, что она просто переживает за меня. Я не заметила знаков. Если бы я их заметила, была бы она сейчас со мной? Смогла бы я уйти от Зейна? Или я сделала бы то же самое, что и она, и закрыла бы глаза на все?

Мой взгляд тяжело опускается на строки, мои пальцы сжимаются в кулак. Как много всего я не увидела? Как много я не спросила?

Дорогая мама,

Зейн становится все более отстраненным, и я знаю, что это из-за Селесты. Я подозреваю, что он просто ждет, когда все это между нами сгорит естественным путем, и я не знаю, как это остановить. Я не хочу, чтобы мы снова стали просто друзьями или, тем более, чем-то меньшим. Если он будет продолжать так себя вести, все будет как будто ничего и не было, и это, наверное, то, чего он хочет — забыть все, что он делал с лучшей подругой своей девушки в течение нескольких месяцев.

Я чувствую себя ужасно за то, что желаю, чтобы они расстались поскорее. Мне нужно, чтобы все вернулось на свои места. Он не может быть по-настоящему счастлив с ней, и не может сделать Селесту такой счастливой, какой она заслуживает быть.

Даже если бы я не была влюблена в него, я бы не хотела, чтобы ее высмеивала бабушка Зейна. Я не хочу, чтобы она испытывала боль от того, что не может вписаться, быть принятой. Я подумываю рассказать ей все, но она бы меня никогда не простила. Со временем реальность догонит Селесту, и она поймет, что быть с Зейном — значит отказаться от своей компании. Ее дедушка отречется от нее, если узнает.

Они не могут быть вместе, и чем быстрее все закончится, тем быстрее она сможет найти своего человека, а не цепляться за моего.

Это мой эгоизм? Я не могу больше понять. Я боюсь, что теряю его, и я устала от ожидания. Что мне делать, мама? Я не могу бросить его, но я не могу больше терпеть эту боль.

Больно читать о ее муках, о том, как, несмотря на свою любовь к Зейну, она не хотела меня обидеть, не хотела потерять меня. Почувствовала бы я то же самое, если бы знала?

Мама,

Все кончено. Я поняла это в тот момент, когда вошла на кухню родителей Селесты и увидела там Зейна. Я не думала, что это когда-нибудь произойдет, но, похоже, ее родители приняли их отношения. Она была так безумно счастлива, и это убивало меня. Я хочу, чтобы она была счастлива — только жаль, что это счастье связано с мужчиной, которого я люблю больше жизни.

Зейн не сказал ни слова, чтобы я поняла — мы с ним больше не вместе. Он выбрал ее и даже не нашел мужества сказать мне это в лицо. Думаю, я не переживу этого, мама. Хотела бы, чтобы ты была рядом. Больше всего мне сейчас нужны просто твои объятия.

Знаешь, что больнее всего? Обычно я пошла бы к Селесте, и она утешила бы меня, пока боль не утихла. Теперь она — единственный человек на свете, который никогда не должен узнать о том, что я сделала.

Я снова начинаю рыдать, от всего, что потеряла, от всего, что я неосознанно причинила Лили. Я не была рядом, когда она нуждалась во мне, а если бы я была, она, возможно, никогда не пошла бы к тому мосту. Я закрываю глаза, и меня охватывает тошнота, когда каждое воспоминание о Зейне проносится в моей голове, сливаясь с тем, что я только что прочитала. Каждая его командировка, каждый случай, когда он работал допоздна, каждое упоминание о Лили. Я не ожидала этого — он тянул нас обеих, и я не могу понять, почему. Неужели он обманывал меня, когда мы только начали встречаться, когда его попытки соблазнения были лишь прикрытием для попыток разрушить Harrison Developments? Может быть, он никогда не хотел влюбляться в меня, никогда не собирался, чтобы все зашло так далеко.

Дорогая мама,

Я скоро встречу тебя — или, по крайней мере, надеюсь на это. Я никогда не задумывалась, существует ли рай и ад. Мне всегда хотелось верить, что ты все еще рядом со мной, просто в другой форме. Но ты бы наверняка попала в рай, правда? Я не думаю, что это место для меня, мама.

Я больше не могу оставаться здесь, не могу быть рядом с Селестой. Каждый раз, когда я с ней разговариваю, она говорит о Зейне и о том, как они работают над тем, чтобы их отношения приняли их бабушка с дедушкой, чтобы они могли пожениться.

Пожениться.

Она бы, конечно, попросила меня быть ее подружкой невесты, и это разрушило бы меня. Я не могу смотреть, как он счастлив с ней, это сводит меня с ума. Это приводит меня к мыслям, которых я не хочу, заставляет задумываться, что я могла бы сделать, чтобы он снова увидел меня, только меня.

Я не могу быть этим человеком, не могу быть тем, кто отнимет счастье у Селесты. Я все еще люблю ее так сильно, несмотря на все. Никогда в жизни не чувствовала столько вины и стыда. Даже после того, что произошло с тобой, мама. Это делает меня ужасным человеком, не так ли?

Я знаю, что она никогда не простит меня, но я должна рассказать ей правду, прежде чем увижу тебя. Если она выйдет замуж за Зейна, она должна знать, какой он на самом деле. Что, если я была не единственной? Что, если после меня есть кто-то еще? Она должна знать, но я не смогу выдержать последствия, потерю нашей дружбы. Это эгоистично — выбрать уйти из ее жизни и из этого мира прямо после того, как скажу ей все, но я знаю, что не смогу выдержать ее боль, этот взгляд предательства.