Обманутая жена дракона или заброшенная усадьба попаданки - Полина Никитина

Парни рвутся ему на помощь, но Эллеринг из последних сил взрывает землю под их ногами. Сквозь полупрозрачное тело твари видно, как лорд, морщась от боли, беспрерывно повторяет одно-единственное слово.

- Это патриарх, - парни шокированно переглядываются и невольно делают шаг назад. - Не может быть!

- Вы чего? - я слышу будто со стороны свой голос, хриплый и безжизненный. Пытаюсь пошевелиться, но тело отказывается мне подчиняться. - Что застыли? Помогите ему!

- Леди, мы…

Крис что-то объясняет, но я его уже не слышу. Кажется, говорит про жертву и спячку. И жертвой, похоже, должен стать ректор.

- Нельзя, - всхлипываю, судорожно пытаясь придумать, как помочь Эйвару. - Нельзя же так!

- Леди, здесь уже никто не сможет помочь! Если патриарх выбрал жертву, он её не отпустит, а как насытится, снова уснёт на десятилетия!

Лорд сопротивляется до последнего. Руки до локтей охвачены магическим пламенем, пальцы рвут туманную плоть, ослабляя Жизнекрада, но против древнего существа даже его силы недостаточно.

- Нет! – крик вырывается из моего горла, но звучит словно чужой.

Не может быть!

Этот невыносимый мерзавец! Чешуйчатый гад, самодовольный, надменный подлец, который выгнал меня к чёрту на кулички!

Он что, решил пожертвовать собой ради меня?

А меня об этом спросил?

Я не соглашалась!

Отчаянно пытаюсь встать на ноги, но они меня не слушаются. Скользят, разъезжаются по высохшей до состояния песка почве. В глазах темнеет от осознания происходящего.

Эйвар, которого я считала бездушным, циничным наглецом – умирает вместо меня.

Зверь кружит над нашими головами. От яростного рёва, в котором слышится невыносимая боль и надрыв, тело сотрясается в рыданиях. Раз за разом он пытается пробиться сквозь бесплотный туман, но невидимая сила играючи отталкивает его обратно.

Густые чёрные волосы лорда Эллеринга растрепались. На мгновение встречаюсь с ним взглядом, едва видным сквозь туман, и впервые в его глазах я замечаю что-то, чего никогда раньше не замечала.

Облегчение?

Нежность?

Забота?

Время снова начинает течь как прежде, но теперь каждая секунда отдаётся давящей болью в сердце. Я не могу отвести взгляд от его лица, которое становится всё более серым, пока жизнь медленно покидает тело.

И впервые за всё время нашего знакомства, я чувствую, как что-то внутри меня разбивается на тысячи осколков.

Нет.

Я так больше не могу.

- Да пошли вы!

Яростный крик разносится эхом по лесу, смешиваясь с потрескиванием магии и громким шелестом листьев. Не думая ни секунды, бросаюсь к Эйвару.

Убьют - плевать.

Может, смогу переродиться ещё где-нибудь, и там уже не растеряюсь. Сразу всех на уши поставлю.

С первым уверенным шагом внутри меня разбивается что-то хрупкое, невесомое, Словно хрустальная пластина, сдерживавшая нечто спящее, почти забытое. Тело наполняется странной, пьянящей энергией. Она течёт по венам, пульсирует в каждой клеточке, придавая немыслимые силы.

Ладони без труда проходят сквозь призрачный туман Аспида. Прикасаюсь к холодной коже Эйвара, и энергия устремляется к нему, словно река, прорвавшая плотину.

- Борись! – кричу я, чувствуя, как силы переливаются между нами. – Не смей умирать, слышишь?! Я тебе этого никогда не прощу! Без тебя Владушка погибнет! Парням практику не подпишут!

На мгновение время замирает. Сомкнутые веки Эйвара подрагивают. Змей сильнее стискивает мощное тело лорда, пытается обвить смертоносным холодном, но кольца каждый раз соскальзывают с меня, не в силах зацепиться.

Хватка ослабевает. Зверь, пользуясь возможностью, вспыхивает ослепительным магическим огнём и делает мощный взмах крыльями, запрокидывая голову в ночное небо. Из пасти рвётся раздирающий душу рёв, и я, повинуясь внутреннему чутью, мигом отскакиваю в сторону.

Место сражения заливает яркий свет, дракон стремительным потоком врывается в тело своей человеческой сущности, и патриарх Аспидов, не желая сдаваться, издаёт свой последний визг.

Призрачное тело начинает расползаться, разрываясь на тысячи туманных лоскутов. Ветер кружит их в воздухе подобно хлопьям призрачного снега, постепенно растворяя в небытие.

Последний клочок тьмы становится кошмарным воспоминанием, и я падаю на колени рядом с Эйваром, тяжело дыша.

У меня что, есть магия?

Мы спасены?

Глава 70

- Ненормальная! - отчитывает меня Владушка, летая по кухне как электрический веник. Соломенные лапы с шелестом задевают стены, отдельные травинки падают на пол, но дух этого не замечает. - Это тебе надо всыпать ремня! Ты хоть понимаешь, что чуть не погибла?

Пальцы ещё крепче сжимают большую глиняную кружку, наполненную чаем с тройной порцией ромашки. Аромат напитка сильно отдаёт лекарством, но я глотаю его машинально, совершенно не чувствуя вкуса.

- Если бы Эйвар погиб - не было б и тебя, - вяло оправдываюсь и жалобно вскрикиваю от воспитательского Владушкиного леща. - Ай! Не дерись!

- Горе ты моё, - завывает пугало, а на голове-горшке застыло драматичное выражение лица, нарисованное углём. - Ладно, я! Погоревала бы денёк и смогла дальше жить! Ну, Ви-и-и-ика!

Домовой дух стискивает меня в объятиях, приглаживая им же въерошенные волосы у меня на голове. Поддавшись порыву, осторожно обнимаю его в ответ, боясь повредить крупкую солому.

За окном слышны разговоры раненых боевиков. Крис и Зик перенесли Эйвара в мою комнату, и я безмолвно отдала свою постель. Сейчас с ним работает местный целитель, а самые крепкие отправились на поиски пропавшей Лиззи.

Кузина не растерялась. Улизнула незамеченной, пока всеобщее внимание было направлено на Эйвара с патриархом Аспидов. Надеюсь, парни найдут её раньше, чем дикие звери. Элизабет должна по закону ответить за все свои злодеяния.

А пока я сидела на кухне, и пила ромашковый чай в компании заботливого Владушки.

- Если партриарх мёртв, то деревне больше не грозят Аспиды? - задумчиво спрашиваю пугало, глядя в одну точку.

- Аспиды - нет, - подумав, отвечает Домовладыка. - Но здесь неподалёку разлом. Ушла одна дрянь - рано или поздно появится другая. Столица далеко, там безопасно. А здесь кому есть дело до пары деревень?

Выжатая как лимон, с ног до головы покрытая грязью и ссадинами, я едва нахожу в себе силы доплестись до ванной. Горячая вода смывает следы битвы, но не может унести тяжесть пережитого. Лишь когда последние капли скатываются по коже, а полотенце ласково обнимает тело, я с досадой вспоминаю о чистой одежде, оставшейся в спальне.

- Ладно, – шепчу сама себе, переминаясь босыми ногами у двери моей комнатки. – Эйвар наверняка спит или без сознания