Возвращение домой - Евгения Преображенская

Одинокая фигурка застыла посреди пляжа на границе воды и пустыни. Жизнь и смерть менялись местами. Небеса и твердь рассыпались осколками. Мир рушился. А Дженна стояла посреди пустынного пляжа и обнимала мёртвую собаку.

Она помнила последний предсмертный всхлип этого создания. Она слышала предсмертный рык последних защитников Сии. Она обнимала щенка. Её саму обнимали руки любимых.

Магия пламени согревала её. Пели живая вода и мёртвая. Солнце сияло, и лилась дивная музыка любви.

Мёртвая собака у груди Дженны потеряла очертания, расплылась мраком. Мрак прочертили ветви гигантского древа.

Хищное древо разрасталось, делалось всё выше и шире. Оно прорывало ткань реальности. Оно раскачивало на ветвях небо, а корнями разрывало земную твердь. Ветви – огонь. Нет. Не огонь – это была кровь.

Кровь, витали, живая вода Сии и её детей вибрировала в этом создании. Недописанные сказки, замершая история, жизни, которых не случилось.

Тёплый ветер. Запах моря. Ласковый шелест волн. Счастье. Смех. Высокое синее небо и яркое солнце. А где-то над ними плыли Рыбки, спокойные, невозмутимые, непобедимые.

Дженна сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Слабость, отчаянье, боль и обида потонули во тьме. Они стали ничем. Дженна погрузилась в это ничто. Она была всем – и ничем.

* * *

Сначала был холод – сухой мороз и тьма. Затем внутри зародился жар.

Крохотный огонёк разрастался, ширился и раскрывался подобно дивному цветку. Он пульсировал, заполняя собой всё пространство от края и до края. Каждый из его лепестков был вселенной, а каждая искра – миром.

Свет миров манил. Он был неописуемой музыкой, прекрасной и чудовищной одновременно. Слова, цвета, звуки, неясные образы кружились в голове. Само сознание вращалось по оси и уносилось в пёструю бесконечность.

Слов и картин было так много, что глаза растворились в них. В оглушительной мелодии потонул слух. Тело стало светом, хладом и пламенем одновременно. Оно стало цветком и рассыпалось искрами-лепестками.

Затем свет отступил, померк. Возникла отрезвляющая тяжесть.

Дженна ощутила своё тело. Она услышала своё дыхание и биение сердца. Она разомкнула веки. Серое небо глядело на неё, гладкое и безразличное, словно было искусственным куполом.

Девушка сделала вдох поглубже. Воздух хранил вкус пепла. Она снова вздохнула и тяжело перевалилась на бок. Затем приподнялась и огляделась.

Дженна сидела на чёрном песке пляжа. Но море уже не шипело. Не пенился белый туман. Молчал ветер. Не было ни звуков, ни цветов. Лишь запах пепла.

Сосуд был пуст. Дженна была одна.

Сфера ума услужливо напомнила о случившемся, но Дженна позволила образам скользнуть мимо сознания. Это было бы слишком… не больно. Чувству этому, пожалуй, ещё не придумали названия. Оно лишало сил. Любая энергия замирала, когда это чувство касалось её.

Дженна снова легла, словно смертельно устала. Она ощущала спиной мёртвую землю и смотрела в мёртвые глаза небес. Она была как они… пеплом.

Усталость была такой невыносимой, что даже внезапный звук шагов не заставил Дженну подняться. Она даже не повернула голову. Краем глаза она видела полы белого платья.

– Здравствуй, мамочка, – прошептал женский голос, тёплые ладони коснулись лба и волос Дженны.

– Ты выросла, – выговорила Дженна, хотя не была уверена, что произнесла фразу вслух. – Май…

– Я люблю тебя, мама, – сказала дочь драконья.

Дженна промолчала. Она не хотела обманывать. Она ничего не ощущала и больше всего на свете боялась позволить себе чувствовать.

– Врага больше нет, – ответила Май на невысказанный вопрос Дженны. – Ты победила.

– Никого больше нет, – вздрогнула Дженна.

– Сии нет, но есть ты, и есть дороги в другие миры, – напомнила Май.

– Мне всё равно… – Дженна выплюнула слова и стиснула зубы, чтобы сдержать крик.

У неё ничего не вышло. Перевалившись на живот, девушка свернулась в клубок и взвыла. Она скребла ногтями землю и собирала в ладонях то, что осталось от прекрасного мира – серую безжизненную пыль.

Зачем это всё было? Зачем? Разве так должна была окончиться её сказка?!

Дженна кричала и плакала без слёз, пока не осип голос. Дженна просто содрогалась и всхлипывала. А по спине её снова и снова гладили тёплые ладони дочери.

– Дженна, не кручинься, – мягко обратилась к драконице Май. – Твоя сказка ещё не дописана.

– Сии нет… никого нет… нет… – словно в бреду шептала Дженна. – Я должна была спасти… Я же спасла их! Спасла детей… Зачем? Чтобы накормить Врага?! Как это может быть?! Что это за сказка?!

– Лишь Судьбе это ведомо, – ответила Май. – Помнишь гимн Лалинги? «Этот край засушлив, а законы суровы, но здесь рождается солнце и сбываются мечты…»

– За мечты приходится платить слишком дорого… – прошептала Дженна.

– Ты довольно заплатила… – напомнила Май. – Я хранительница Сет – Змей, исполняющий желания, обещаю воплотить любую твою мечту.

– Мечту… – хрипло произнесла Дженна. – Я мечтала о доме и о семье… Где они теперь? Мой мир, мои любимые…

Она сжала в пальцах серый пепел и зажмурилась. Дочь обняла её, крепко прижав к себе.

– Мечты всегда сбываются, – в голосе Май прозвучала улыбка. – Девочка, рождённая в умирающем мире, знает об этом. Скажи же, чего ты хочешь?

– Я мечтаю лишь о забвении… – прошептала Дженна. Она замерла в объятьях дочери. – Я мечтаю не помнить, не думать, заснуть навсегда…

– Да будет так, – согласилась Май.

Вторая картина. Дом. Интерлюдия

– …Королевна уколола палец волшебной иглой и в тот же миг уснула мёртвым сном.

– Той самой иглой, в которой заключалась смерть врага? – перебила бабушку внучка.

– Может и так, кто знает? – улыбнулась пожилая женщина, озорно, как девочка, сверкнув зелёными глазами. Перевернув страницу книги, она продолжила: – Тогда верные слуги отнесли королевну в пещеру и оставили в хрустальной гробнице. Должна была она спать там до тех пор, пока не отыщет её тот, кто предназначен судьбой, кто полюбит её всем сердцем.

– Отважный ведьмак? – снова перебила внучка с воодушевлением.

– Нет, Василиса, ты перепутала, то была другая сказка, – усмехнулась бабушка. – Королевну должен был разбудить поцелуй короля. Когда-нибудь ты напишешь свои сказки,