Строптивая истинная в Академии Драконов - Александра Берг

Эйден заметил меня и оттолкнулся от стены. Его глаза. Эти невозможные голубые глаза, внимательно следили за каждым моим движением.

Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, а потом я глубоко вздохнула и решительно направилась к парню. Остановившись в двух шагах, достала из кармана записку.

— Что за спектакль, Эйден?

Уголок его губ дрогнул. Он даже не взглянул на записку, продолжив сверлить меня внимательным взглядом.

— Если бы я сказал правду, ты бы не пришла, — произнес Эйден, через минуту.

Я не нашлась с ответом, потому что он был прав. Вряд ли бы я пришла, зная, что встречусь с Эйденом.

— Чего ты хочешь? — спросила я, скрестив руки на груди и невольно отступив на полшага назад.

Перед глазами проносилась утренняя сцена. Я вновь увидела крылья дракона — мощные, перепончатые, с мерцающими кристаллическими вкраплениями, преломляющими свет. Вспомнила, как Эйден смотрел на Ларса: зрачки сужены до двух тонких линий, желваки ходят под кожей, а в глазах плещется столько неприкрытой ярости и... беспокойства? Да, определённо это было беспокойство — почти страх, тщательно скрываемый за маской гнева.

— С тобой хочет увидеться один человек, — ответил Эйден, на мгновение отведя взгляд.

Я непроизвольно напряглась.

— Кто?

Эйден не ответил. Вместо этого он сделал шаг в сторону и жестом пригласил следовать за ним.

— Пройдём к порталу.

— Порталу? — удивлённо переспросила я. — Разве студентам можно им пользоваться?

— У меня здесь... свои привилегии.

— О, ну конечно, — не удержалась я от ехидного комментария. — Куда же драконорожденному без привилегий.

Эйден проигнорировал мою шпильку.

— Ты идёшь? — только спросил он.

Мы молча спустились по узкой винтовой лестнице и оказались в небольшом зале с круглой платформой в центре — той самой, что служила порталом.

Эйден подошёл к каменной плите у стены, на которой мерцали символы, и провёл рукой по одному из них. Символ вспыхнул синим светом, и в центре платформы начало формироваться сияющее кольцо.

— Готова, — Эйден протянул мне руку.

Я закусила губу.

Куда он собирается меня отвести?

Кто этот человек, желающий со мной встретиться?

Но любопытство пересилило осторожность, и я, не взяв предложенную руку, сама шагнула на платформу.

Эйден встал рядом, и портал активировался. Яркая вспышка света ослепила меня на мгновение, а затем мир вокруг закружился в безумном водовороте цветов и звуков.

Через несколько секунд мы оказались в полутёмной комнате. Свет едва пробивался через плотные занавески на высоких окнах. В воздухе витала странная смесь ароматов — терпкие ноты чёрного дерева, острый запах перца и сладкий, почти приторный аромат экзотический цветов.

Но я едва могла сосредоточиться на окружении — портальный переход жестоко обошёлся с моим вестибулярным аппаратом. Всё внутри скрутилось узлом, словно я только что сошла с самой безумной карусели в мире. Желудок сделал кульбит, а перед глазами замелькали разноцветные пятна. Пол и потолок поменялись местами, а стены, казалось, дышали и двигались.

Колени предательски подогнулись, и я бы точно упала, если бы не Эйден, который мгновенно оказался позади, бережно поддержав меня за спину.

— Осторожнее, — его голос звучал где-то рядом с моим ухом, низкий и глубокий. — Ты так и не привыкла к переходам.

— Как к такому вообще можно привыкнуть? — огрызнулась я, но без особой злости.

Я не видела лица Эйдена в полумраке, но почему-то была уверена, что он улыбается.

Наступила неловкая пауза, во время которой я слишком остро ощутила его руку на своей спине — твёрдую, надёжную, неожиданно тёплую.

Наконец, когда головокружение немного отступило, Эйден отстранился и произнёс:

— Пойдём. Отец сейчас у себя в комнате.

— Отец? — не поверила я своим ушам.

Отец… Отец Эйдена хочет со мной встретиться? Зачем?

Эйден молча подошёл к тяжёлой двери в конце комнаты и потянул её на себя. Я невольно зажмурилась — в глаза ударил яркий солнечный свет, такой контрастный после полумрака комнаты.

Когда мне, наконец, удалось разлепить веки, я замерла от открывшейся картины. Мы оказались на просторной крытой колоннаде. Тонкие мраморные колонны, украшенные замысловатой резьбой, поддерживали лёгкий навес, защищавший от прямых солнечных лучей. Пол был выложен сверкающей мозаикой, складывающейся в причудливые геометрические узоры.

И теперь я поняла, откуда шёл тот сладковатый, пьянящий аромат. Слева от колоннады раскинулся роскошный сад, наполненный растениями, которых я никогда прежде не видела. Огромные цветы невероятных расцветок: пурпурные с золотистыми прожилками, лазурные с серебристой каймой, белоснежные с алыми вкраплениями. Между ними порхали крошечные птички, похожие на колибри, с радужными переливающимися перьями.

Воздух был удивительно тёплым, даже жарким. На коже мгновенно выступили капельки пота, а форменная рубашка прилипла к спине.

— Где мы? — я повернулась к Эйдену, который, кажется, с лёгким удовольствием наблюдал за моим замешательством.

— Это резиденция моей семьи, — ответил он. — Мы приезжаем сюда из столицы на зимнее время.

— Здесь... красиво, — признала я.

— И практично, — добавил Эйден. — Здесь лучше проходит реабилитация. Особый состав воздуха, целебные растения, минеральные источники — всё способствует восстановлению.

При слове “реабилитация” кольнуло в груди.

Обрывки воспоминаний, газетные вырезки из дневника.

Несчастный случай в лаборатории, унёсший жизнь Эдмунда Ройса — отца Эллин. Он и отец Эйдена ведь работали вместе!

— Как он?

— Неделю назад пришёл в себя. Сейчас идёт на поправку. Ему повезло, — добавил Эйден. — В отличие… Я так и не выразил соболезнований…

Я закусила губу. В памяти яркой вспышкой возник образ Эйдена в день похорон. Его надменный взгляд, наглая ухмылка, ни грамма сочувствия.

— Ты явно думал о другом! — отрезала я. — Слишком был занят собой и своими… проблемами.

Губы Эйдена дрогнули, словно он хотел что-то сказать. Но не прошло и мгновения, как все проступившие чувства были безжалостно погребены там, где им и суждено было остаться — в непроницаемые глубины души, куда не дерзал проникнуть ни один посторонний взгляд.  В глазах, ещё мгновение назад лучившихся теплом, произошло нечто неуловимое — будто кто-то повернул внутренний выключатель, погасив живой огонёк.

— Иди за мной! — его голос зазвучал отрывисто, почти грубо. — У нас не так много времени.

Мы прошли вдоль всей колоннады к лестнице, поднялись на второй этаж и по коридору двинулись с такой скоростью, что