Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Мне и в самом деле было все равно? Наш брак… этот мужчина… Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Как я могла продолжать лгать себе и говорить, что мне все равно?

Холодный лунный свет отразился в его глазах, и я почувствовала безграничное одиночество. В этот момент Сяо Ци словно стал другим человеком. Передо мной стоял не всемогущий генерал, не могущественный Юйчжан-ван, а простой одинокий мужчина. Будет ли ему без меня тоже одиноко? Сложно было поверить. Но я ясно видела в его глазах не только одиночество, но и разочарование.

Лунный свет превратился в воду, медленно струящуюся сквозь мое сердце, смягчая его боль, оставляя позади себя лишь неприятную горечь.

– Если тебе все равно, почему тогда приняла так близко к сердцу тех наложниц?

Я сердито выпалила:

– Ничего я близко к сердцу не принимала, я на тебя рассердилась…

Только после того, как слова слетели с губ, я поняла, что сказала – а слов обратно уже было не вернуть. Смущенно поджав губы, я встретилась с ним взглядом – теперь он смотрел на меня чуть теплее.

– Почему ты на меня рассердилась? – Он нежно улыбнулся, чуть склонившись ко мне. – Сердишься, потому что у меня есть другие женщины или потому что не уделяю тебе достаточно внимания?

От его постоянных вопросов у меня в голове смешались все мысли, и мне стало совсем стыдно. Я сердито посмотрела на него и попыталась вырваться из его рук. Тогда этот отвратительный мужчина громко рассмеялся и толкнул меня на кровать. Он был так близко ко мне – его дыхание обжигало мою шею.

– Вы, женщины, никогда не говорите прямо, вы всегда хотите показать свою истинную природу.

Как же его слова раздражали! Меня уже не заботили манеры и правила приличия – я не сдерживалась и билась в его руках, стараясь всеми силами оттолкнуть от себя.

Он усмехнулся мне на ухо.

– Все так – свирепая и безудержно ревнивая женщина. Ее я встретил тогда на краю обрыва – женщину с горящими от любви и ненависти глазами!

Высвободив правую руку, я собралась одарить его второй пощечиной, но от этих слов сердце мое сжалось в груди. Рука застыла в воздухе. Так живо я вспомнила тот день, когда находилась на грани между жизнью и смертью. Наши взгляды. Его рука. Его меч. Его брови…

Он схватил мою руку и прижал к своей груди. Я почувствовала ладонью холод железной брони. Я смотрела ему в глаза, сердце смягчилось, и вся злоба будто вмиг испарилась.

– Почему ты в доспехах? – прошептала я и осознала, какой сейчас час.

Он слабо улыбнулся.

– Нужно объехать лагерь.

– Уже за полночь…

Я нахмурилась, и на сердце похолодело. Последнее время он был очень занят военными делами.

– Что-то случилось?

– Все в порядке. Военными делами дóлжно заниматься каждый день.

Он улыбнулся, складка между бровями разгладилась. Теперь он выглядел, как обычно.

– Уже поздно, ты должна отдохнуть.

Я отвела взгляд и кивнула, но не знала, что сказать. Он поднялся, развернулся и направился к выходу. Вдруг, кое-что вспомнив, я встала и крикнула:

– Подожди! Твоя накидка… там холодно…

Я смотрела в его сияющие глаза, голос мой смягчился, уши обдало жаром. Я снова лишилась дара речи. Ничего не сказав, он забрал накидку из моих рук. Я опустила голову, не решаясь снова взглянуть на него. Вдруг он приподнял мое лицо, и не успела я понять, что происходит, его губы коснулись моих…

В один миг закрутилось небо, завертелась земля, и я будто оказалась в самом сердце огненной бури. Я чувствовала силу – словно непреодолимая мощь осадила неприступную крепость. Неукротимый и дерзкий поцелуй решительно ворвался в тайники сердца, освободил мои самые сокровенные чувства.

Давным-давно – так давно, что я почти забыла об этом, – был один юноша, который подарил мне свой нежный поцелуй… Между извилистых коридоров зала Яогуан, где ласковый ветер колыхал мои одежды, юноша, что был нежнее весенних родниковых вод, брови которого тоньше ивовых ветвей, склонил голову, и его губы встретились с моими. Так нежно, мягко… Тогда от удивления я распахнула глаза. Первый поцелуй закончился моим пронзительным криком: «Ах! Цзыдань! Ты меня укусил!»

Цзыдань…

Цзыдань…

В этот момент силы покинули меня, я едва не рухнула на пол – но он крепко обнял меня за талию и прижал к себе. Эта сильная рука принадлежала Сяо Ци… моему мужу…

Сегодня тот нежный юноша навсегда ушел как завершение минувшего дня. И наш первый поцелуй остался в воспоминаниях, что были словно целую жизнь назад.

Сяо Ци твердо сказал:

– Между нами больше никого нет.

Я вздрогнула и опустила лицо, не решаясь поднять глаза. Он все знал о нас. Знал, когда женился на мне. Все в столице знали, что Шанъян-цзюньчжу и его третье высочество идеально подходят друг другу… Он слышал, кого звала его выпившая жена. Мне стало холодно. Не сразу я поняла, что стояла на полу босыми ногами.

Сяо Ци улыбнулся, усадил меня на кровать и нежно посмотрел – но между бровями снова появилась словно вырезанная ножом морщинка.

– Отныне и впредь у меня больше никогда не будет другой женщины. – Он слабо улыбнулся и отстранился. – Между мной и тобой больше никого нет.

Он ушел без оглядки, а я смотрела ему в спину. Я до сих пор чувствовала его горячее дыхание на своей коже.

Наступление и отход

Госпожа Лу заботливо подала имбирный чай и отошла в сторону, опустив руки. Заметив, что я нахмурилась, сделав глоток, она заискивающе улыбнулась и сказала:

– Если ванфэй недовольна вкусом, рабыня немедленно попросит заварить новую порцию.

Я отмахнулась и безразлично спросила:

– Все улажено?

– Рабыня отправила Цинлю достаточно серебра в качестве ее приданого. Вот только Юй-эр постоянно скандалит – она всем недовольна…

Госпожа Лу скривила губы и собралась сказать что-то еще, но я перебила ее:

– Она служила ван-е, потому я не могу относиться к ней пренебрежительно.

– Доброе сердце ванфэй – благословение для слуг. – Госпожа Лу поспешно склонилась.

Я усмехнулась собственным словам – как же иронично они прозвучали.

От госпожи Лу я также узнала, что не случайно у наложниц не было детей. Она объяснила: когда наложница ложилась с ван-е в постель, он давал ей какое-то снадобье. Скорее всего, он считал, что женщина такого низкого статуса недостойна носить ребенка ван-е. Мне что-то