Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Все служанки попадали на колени, съежились и задрожали от испуга. Юйсю робко ответила:

– Отвечаю ванфэй – госпожа Лу сказала, что исполняла приказ ван-е, поэтому привела сюда этих двух девушек. Он настаивал, чтобы они ждали, когда ванфэй проснется… Рабыня не смела отказать ван-е в исполнении приказа.

Еще и какая-то госпожа Лу появилась… Досада в моем сердце вспыхнула с новой силой. Сколько у него этих наглых рабынь, хотела бы я знать. Сколько еще его ванфэй будет терпеть эту пустую лесть?

– Передай мой приказ – пусть все, кто посмел разбудить меня, ждут меня стоя на коленях.

Я задернула полог, встала с постели и принялась переодеваться и причесываться.

Друг за друга

В одной руке я держала чайную пиалу, а в другой – керамическую крышку и, не говоря ни слова, игралась краем крышки с плавающими в чае чаинками.

На пороге открытого зала на коленях стояла женщина в теплом шелковом платье на подкладке. На ее запястье и шее красовались золотые украшения. Лицо ее землистого цвета было низко опущено. Госпожа Лу и две наложницы уже давно стояли на коленях. С моего дозволения она стояла почти на пороге, а наложницы – позади нее. После того как она отдала мне первый поклон, я отвела взгляд и молча сделала глоток чая, неторопливо пробуя его на вкус. Когда я приводила себя в порядок, то слышала, как Юйсю раздавала всем указания.

Госпожа Лу, Лу Фэн, до сих пор считалась формальной женой Сяо Ци. Сяо Ци постоянно занимался военными делами, его помощники и генералы – мужчины, и у него долго не было женщины, способной присматривать за его резиденцией и ведать внутренними делами. Военный советник Лу в Ниншо порекомендовал взять Лу Фэн в жены, чтобы она временно управляла делами в резиденции. Лу Фэн происходила из богатой семьи, была образованна и остра умом – она неплохо справлялась с делами в резиденции. Сяо Ци никогда не вмешивался в ее работу, доверяя госпоже Лу все повседневные заботы, как будто она действительно была полноправной хозяйкой.

Два года назад госпожа Лу привела двух родственниц – они тоже были умны и красивы. Им было велено тесно сдружиться с Сяо Ци. Судя по рассказам Юйсю, Сяо Ци мог годами находиться на войне, а потому редко общался с ними. Юй-эр и Цинлю открыто предлагали Сяо Ци разделить с ним подушку и циновку [110], но это ни к чему не привело.

Когда я жила в Хуэйчжоу, в доме не было других женщин, потому я считала себя полноправной хозяйкой. Я была уверена, что всегда буду так радоваться жизни.

Учитывая возраст и статус Сяо Ци, до того, как он остался в Ниншо, и до свадьбы со мной у него наверняка были и другие женщины. Но я не могла вспомнить, чтобы кто-то говорил о его наследниках… Я спросила об этом Юйсю, но она была молода и глупа – вместо ответа она раскраснелась и потупила глаза. Я тогда горько улыбнулась. Я родилась в большой семье знатной фамилии и многого не видела. Знала лишь понаслышке, как наложницы искали способы войти в милость наследника.

Царила звенящая тишина. Женщины стояли на коленях, опустив головы, госпожа Лу обливалась потом. От высокомерия на их лицах не осталось и следа.

Я наконец поставила чашку и равнодушно спросила:

– Какое дело привело тебя ко мне?

Госпожа Лу торопливо положила еще один земной поклон и впервые заговорила:

– Отвечаю ванфэй – рабыня следовала приказу ван-е и привела двух девушек, чтобы молить о прощении и наказании.

– И кто сказал, что я собираюсь кого-то наказывать? – Я сдержанно усмехнулась. – Кто сказал тебе об этом?

Увидев, как заискрились глаза госпожи Лу, я лениво продолжила:

– Можешь увести их. Никто никого наказывать не будет.

Лицо госпожи Лу стало мертвенно-бледным. Опустив голову, она сказала:

– Старая рабыня запуталась… Ван-е приказал привести помощниц, чтобы они служили ванфэй… Старая рабыня стыдится, что не смогла обучить их должным образом, потому мы пришли с повинной и просим у ванфэй наказания.

Я холодно посмотрела на нее – похоже, она с самого начала планировала превратить большие проблемы в маленькие, а маленькие свести в ничто, а потому требовала у меня наказания. Госпожа Лу оказалась довольно смелой – решила испытать мое терпение. Но опыта в таких делах у нее было маловато – какая жалость. Увидев, что что-то пошло не по ее плану, она решила подобраться к Сяо Ци через меня.

– Вот оно что. – Я выпрямила спину и улыбнулась. – И что сказал ван-е?

Госпожа Лу ответила, понизив голос:

– Ван-е сказал… Если ванфэй нужны две помощницы, просто пошли их к ней.

Меня одолевали смешанные чувства. Я молчала. Я специально отругала наложниц, думая, что они побегут жаловаться Сяо Ци. Мне было интересно, как он на это отреагирует. Оказалось, что эти две его совершенно не волновали. Такой результат оправдал мои ожидания.

Сяо Ци не отличался сентиментальностью, он бы не стал ссориться с главной наложницей из-за двух служанок. Однако, подумав о том, как он был холоден к ней, мне стало не по себе. Красота блекнет, любовь истощается – как бы он их ни любил, они для него не больше, чем игрушки.

Заметив, что я молчу, госпожа Лу сказала с улыбкой:

– Они уже раскаялись. Ванфэй скажет старой рабыне, как дóлжно их проучить?

– Прогони их прочь, – спокойно сказала я.

Госпожа Лу вздрогнула и, забыв все правила приличия, в ужасе уставилась прямо на меня.

– Ванфэй говорит, что…

Больше ничего не сказав, я холодно отвела взгляд.

– Рабыня все поняла… – Лицо ее продолжало белеть. Она низко склонила голову и сказала дрожащим голосом: – Рабыня немедленно исполнит приказ ванфэй.

Она думала, что, наказав и унизив служанок, я таким образом продемонстрировала свою власть. Я была ближе всех к Сяо Ци, а потому могла распоряжаться и его рабынями. Если ему что-то не понравится, самое большее – выдержу горький выговор и какое-нибудь наказание. А когда гнев мой утихнет, я все поставлю на свои места. Быть может, Сяо Ци думал, что я глотнула уксуса [111] и просто завидовала им… Я опустила голову, взглянула на аккуратно подстриженные ноготки и улыбнулась. Я никому не позволю смотреть на меня свысока.

Двух наложниц вывели – а ведь они даже не переступили порог. Я слышала, как Юй-эр и Цинлю плакали. Постепенно их вопли удалялись, голоса их