Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

– Император недоволен наследным принцем – тот упрям и ни на что не годен. Родственники по его матери хотят узурпировать власть, потому его величество и думает сменить наследного принца. Наследник опирается на влияние семьи Ван, и если он хочет сохранить свою власть, он должен от многих избавиться. За все эти годы императрица и твой отец склонили в свою сторону большинство сановников. Лишь второй канцлер, Вэнь Цзуншэнь, не позволил своим родственникам вмешиваться в политику, тайно поддерживая императора. При дворе действуют две влиятельные семьи – они сильны и не уступают друг другу в битве за власть. Военные дела их не интересуют, они полагаются на простых ханьских воинов. Когда я умиротворил пограничные земли и начал командовать четырехтысячной армией, императорский двор стал меня бояться. Второй канцлер думал сократить военную мощь, но испугался, что двор снова потеряет контроль над пограничными землями, и не осмелился безрассудно принимать подобные решения. Сомневаюсь, что он знал о планах канцлера и императрицы.

Он выдержал паузу. Я начала понимать, что происходило при дворе. Мне на голову будто высыпали снег, так стало холодно… Уже тогда они строили планы на мой брак… Неудивительно, что моя тетя так противилась моим отношениям с Цзыданем, как неудивительно и то, что мой отец всегда отказывал тем, кто был заинтересован в браке со мной. Среди всех именитых родов столицы с родом Ван по уровню влияния мог соперничать только род Хоу. Моя мать смеялась и говорила: «Боюсь, что в глазах твоего отца никто не подходит тебе лучше наследного принца».

Тогда я тоже так думала. Думал ли Цзыдань, что отец задумает связать меня узами брака с человеком неимператорской фамилии? Даже если Цзыдань завладел бы троном, отец ни за что не согласился бы выдать меня за него. Тетя же не потерпит попыток отобрать трон у ее сына.

Род Ван был огромен и могуществен, но, помимо власти при дворе, роду нужна была и поддержка военных. С самого начала им понравился Сяо Ци, а они понравились ему.

Сдержав смех, я улыбнулась и посмотрела на Сяо Ци:

– Так ты просил императора о браке со мной или ты женился на мне лишь по приказу императрицы?

Сяо Ци обернулся и посмотрел на меня с жалостью во взгляде:

– Я узнал об этом на тайной встрече с императрицей и канцлером.

Он мог не говорить так прямо – я же понимала, как тяжело ему было говорить о таких вещах и не ранить собственную гордость.

– Что тогда произошло в день нашей церемонии?

Я говорила медленно, стараясь четко выговаривать каждое слово, не позволяя голосу дрожать. Сяо Ци нахмурился и долго виновато смотрел на меня. Я упрямо смотрела в его глаза, желая услышать ответ.

– В качестве награды за освобождение южных границ я попросил у императора позволения взять в жены дочь из рода Ван. Императрица сразу дала согласие, император беспомощно поддержал ее. Второй канцлер обеспокоился этим и вступил с императором в сговор: пока я был в пути в столицу на нашу церемонию, он захватил военную власть в Ниншо. После бракосочетания император должен был задержать меня в столице, чтобы забрать контроль над армией. Император и второй канцлер работали сообща – они долго строили планы и держали их в глубокой тайне. Узнал я об этом в день нашей свадьбы. Канцлер, твой отец, принял моментальное решение – мобилизовал гвардию и среди ночи приказал открыть городские ворота, чтобы я смог покинуть столицу. Так совпало, что Небо благоволило мне и в ту же ночь туцзюэ действительно нарушили границу. План императорского двора по захвату военной власти провалился. Воспользовавшись нападением туцзюэ как предлогом, я остался в Ниншо и не возвращался три года, чтобы император и канцлер ничего не смогли предпринять.

Я вслушивалась в каждое слово и старалась услышать хоть что-то, что могло доказать, что все это было ложью. Но в этом не было смысла. Чем больше я думала о его словах, тем больше деталей складывалось в моей голове в цельную картинку. Все совпало. Да, раньше я думала о многом, что происходило при дворе, но тогда я даже подумать не могла, что все это случилось из-за самых близких мне людей… Я просто не могла так подумать. Я бы не посмела подумать об этом.

Отец и тетя… Как они могли так обмануть меня? Они лгали мне, использовали меня и до сих пор скрывали правду, свалив всю вину на Сяо Ци! Это они погрузили меня в пучину боли и одиночества. Я как будто сама стала тетей – одинокой, без друзей. Теткой, которая должна думать только о чести семьи. Быть преданной только семье. И свою жизнь я должна была положить ради семьи.

Отец и тетя. Они могли лгать мне, но я не могла лгать себе. Теперь я все поняла. Теперь я знала правду.

Как же холодно… холод пробирал до костей. Сяо Ци обнял меня за плечи и прижал к себе. Его объятия были теплые, а голос исполнен жалостью:

– Ты дрожишь.

Я снова показала свое упрямство – вырвалась из его объятий.

– Кто сказал, что я дрожу? Я не… Не трогай меня!

Как же мне было больно – боль сковала все мое тело. Я не хотела, чтобы ко мне прикасались.

– Убирайся…

Я ухватилась за край стола, не в силах устоять на месте. Дрожь усилилась. Он молча смотрел на меня, его жалостливый взгляд резал меня, как нож.

Я посмотрела на него и сказала ослабевшим голосом:

– Все в порядке. Мне нужно побыть одной.

Он еще долго смотрел на меня. Потом он развернулся, я слышала каждый его шаг, пока он шел к двери.

Ноги не удержали меня. Я ослабела и опустилась на пол, закрыв ладонями лицо. В голове моей не осталось ни одной мысли, мне нечего было сказать. Я расплакалась – это все, на что мне хватило сил. Вдруг меня окутало приятное тепло. Я оглянулась, забыв утереть слезы. Сяо Ци склонился надо мной и накинул на плечи теплый плащ.

– Я буду за дверью.

Это все, что он сказал. Я смотрела, как он снова уходил, и вдруг сердце мое сжалось от страха и невыносимого одиночества.

– Сяо Ци… – тихо позвала я.

Он вернулся ко мне и заключил в свои объятия.

– Все это в прошлом. – Он гладил меня по волосам. – Все осталось в прошлом.

Он обнимал меня так крепко, что невольно сжал места,