Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Я ненавидела его. Столько дней он унижал меня и мучил. На моем теле до сих пор остались следы от его увечий, а внутренние органы были повреждены из-за его удара кулаком по спине и до сих пор не зажили. В дурных снах иногда я видела залитого кровью человека в белых одеждах, летящего вниз с обрыва в бездну. Снова и снова я видела, как меч Сяо Ци отрубал ему руку… Возможно, его труп все еще тлел на дне реки…

Когда он ударил меня, то не вложил в удар всю свою силу. Получалось, он проявил ко мне милосердие. Иногда я вспоминала тот момент, и моя злоба обращалась в жалость. Сколько людей тогда погибло… Сначала случилась резня на плацу в лагере Сяо Ци, затем у отвесной скалы. Была погоня, во время которой Сяо Ци убил троих: одного стрелой в горло, второго он обезглавил, а третьему отрубил руку, и тот упал со скалы… сколько крови было пролито… Я в жизни не видела ничего подобного, даже помыслить о таком не могла.

Однажды мы с братом были на охоте в императорском саду. Брат тогда застрелил своего первого оленя и подарил его императору. Увидев мертвого оленя, жена наследника престола, Се Ваньжу, потеряла сознание. Император тогда вздохнул и сказал, что она была очень добра и великодушна, с чем тетя не согласилась.

Если так подумать, получалось, что, раз я не упала в обморок, значит, я непременно злобная и бесчеловечная женщина.

Императорский комиссар вступил с хэланьцами в сговор, чтобы похитить ванфэй и совершить покушение на Юйчжан-вана. Но дело провалилось, и он погиб. Когда вести дошли до столицы, должно быть, императорский двор дни и ночи не находил покоя. Что рассказал Сяо Ци? Какой представил доклад перед троном? Что ответил отец? Что подумала об этом тетя?

Рассудок у меня был омрачен, на сердце полная неразбериха, но я не могла перестать думать обо всем, что случилось до моего похищения и после, – что-то мне подсказывало, что во всем этом была какая-то тайная связь. Но я пока ничего не понимала.

Сяо Ци не возвращался, поговорить я могла только со служанками – они всегда были рядом. Вот только девушки эти знали лишь два ответа: «Рабыня повинуется приказу» или «Рабыня не знает, как ответить, рабыня заслуживает смерти!»

Еще тут жила совсем маленькая девочка-служанка – она была очень шустрая и время от времени болтала со мной обо всем на свете, иногда даже отвечала на мои вопросы.

Как же мне было грустно… Я очень скучала по Цзинь-эр. Нас разлучили в Хуэйчжоу. Интересно, она осталась там или вернулась в столицу?

В один из вечеров, уже ближе к ночи, прислонившись к изголовью кровати, я читала книгу. Вдруг среди тишины я выхватила скрежет доспехов – воин благоговейно преклонил колени. Затем последовал голос Сяо Ци:

– Ванфэй уснула?

– Отвечаю ван-е! Ванфэй еще читает книгу, – ответила служанка.

Его неожиданное появление немного напугало меня – я не знала, что делать! Быстро отложив книгу, я закрыла глаза и притворилась спящей.

– Это еще зачем? – Сяо Ци снова перед кем-то остановился.

– Отвечаю ван-е! Рабыня должна помочь ванфэй наложить лекарственную мазь.

– Дай ее мне и ступай.

Служанка поспешно вышла, и в комнате воцарилась тишина – было слышно каждый вздох. Полог у кровати приподнялся, и Сяо Ци сел на край, поближе ко мне.

Глаза мои были закрыты, но я словно чувствовала на себе его пристальный взгляд. Я почувствовала прикосновение к плечу – он аккуратно отодвинул одеяло, затем расстегнул мой воротник и осторожно коснулся пальцами изгиба плеча и шеи. От его прикосновений я мелко задрожала, кровь вскипела в жилах и прилила к лицу. Вдруг он рассмеялся и тихо спросил:

– Получается, во сне человек тоже может покраснеть?

Я распахнула глаза и встретилась с его горящими глазами – от его взгляда у меня запылали не только щеки, но и все тело. Смутившись, я увернулась от его руки и натянула одеяло, чтобы прикрыть грудь.

Он беззастенчиво смотрел на меня, вдруг глаза его пугающе сверкнули, и он схватил меня за запястье. Я нахмурилась от боли – он схватил меня за старый синяк. Улыбка исчезла с лица Сяо Ци, и он спросил голосом тихим, подобно завыванию холодного ветра:

– Они пытали тебя?

– Всего лишь царапина, ничего страшного.

Я отдернула руку и подняла голову – его будто покрытый инеем взгляд внушал ужас. Я хотела сказать что-то еще, но у меня не было сил открыть рта, будто меня всю заморозило.

– Позволь посмотреть. – Вдруг Сяо Ци притянул меня к себе в объятия, одеяло соскользнуло с плеч. От потрясения и его строгого взгляда я даже забыла, что в таких случаях принято сопротивляться.

В лампе колыхнулся огонек, я оказалась перед Сяо Ци практически обнаженной – на мне было лишь скромное тонкое исподнее. Когда он убедился, что на моем теле больше не было повреждений, складка между его бровями распрямилась и он укрыл меня одеялом.

– Все хорошо, – спокойно сказал Сяо Ци, – если бы они пытали тебя, не пришлось бы возиться с похоронами хэланьцев.

Он так беззаботно говорил о подобных вещах, что я даже немного испугалась.

– Получается, ты изловил всех бежавших хэланьцев? – шепотом спросила я.

Я помнила, что в тот день он пообещал Хэлань Чжэню, что не будет преследовать его людей.

– Они всего лишь бродячие разбойники, к чему посылать за ними всю армию? – спокойно ответил Сяо Ци. – На границе давно гостят туцзюэ, разве мы можем отказать им в приеме?

– Разве Хэлань Чжэнь не сын хана туцзюэ? – Я оторопела.

Сяо Ци улыбнулся и ответил:

– Верно. Но, к сожалению, у туцзюэ есть еще один великолепный воин, старший двоюродный брат Хэлань Чжэня и племянник хана туцзюэ – наследный принц Хулань.

– Тогда ты и туцзюэ… – Я испугалась, прикрыла рот рукой и не осмелилась продолжить предложение.

Кто бы мог подумать, что Юйчжан-ван Сяо Ци, ведущий многолетние войны с туцзюэ, станет сотрудничать с вражеским наследником?

Получается, тот здоровяк, что следовал за мной всю дорогу, едва ли хотел узнать о планах Хэлань Чжэня – он просто следил за его местонахождением. С самого начала его предали собственные люди, и первым виновником этого предательства был его двоюродный брат, имевший притязания на трон.

Холодно не было,