Обратная сторона смерти - Келли Мединг

Токен говорил о ветре в стенах, описывая место, в котором его держали в заключении. Я сознательно не вспоминала о пропавшем гибриде гоблина и человека уже несколько недель. Он пытался убить меня, затем помочь мне, только для того, чтобы исчезнуть, и за последние два месяца о нем ничего не сообщалось. Если бы наш первоначальный план сработал, как ожидалось, он мог бы привести нас к этому месту давным-давно. Слишком много если.

— Спасибо, — сказала я. — Это более чем стоит той цены, которую я заплатила.

Гремлин кивнул, затем повернулся и скрылся из виду. Я уставилась на карту в дрожащих руках. Это был прорыв, в котором мы нуждались. Мое отчаяние найти похищенных терианцев до того, как погибнет еще кто-нибудь, угрожало взять верх над здравым смыслом. Я хотела броситься в доки и причинить вред всему, что там было. Но если это сделаю, то умру. Или меня снова похитят. Скорее второе, чем первое.

Черт возьми.

Я побежала обратно к ожидавшей машине. Тибальт выглядел так, словно готов был лезть на стены. Когда скользнула обратно на пассажирское сиденье, выражение его лица сменилось с задумчивого на любопытное.

— Есть хорошие новости? — спросил он.

— Отличные новости.

К тому времени, как мы с Тибальтом вернулись в Сторожевую башню двадцать минут спустя, произошли две вещи. Позвонила Астрид и потребовала созвать в полдень в Боевой комнате всех свободных командиров отделений. Благодаря моей информации полученной от гремлина меня пригласили, но она не дала ни малейшего намека на то, что узнала от адвоката Зиглера. Мне сказали, что Ассамблея старейшин кланов официально провела экстренное заседание, обсуждая, что следует предпринять в связи с убийством Майкла Дженнера.

Я передала карту Тибальту, чтобы он отнес ее Оперативный отдел. Люди поумнее меня могли бы отправиться на набережную Блэк-Ривер и поискать цель. Я могла только назвать место, где содержались терианцы, и возможную штаб-квартиру Тэкери. Мое любопытство относительно состояния Айлин и ее собратьев-вампиров отошло на второй план по сравнению с моим желанием увидеть Вайята, поэтому я проигнорировала вопросы, которые мне задавали и отправилась в лазарет.

Доктор Вансис был в комнате Вайята, делая пометки в карте и загораживая обзор. Он поднял голову, удивленно изогнув брови.

— Мисс Стоун, — сказал он.

— Привет. — Я с раздражением отметила, что в комнате только мы. — Где Джина?

— В туалете. Она скоро вернется.

Я обошла кровать, впервые по-настоящему рассмотрев Вайята. Его кожа покраснела от лихорадки, различные трубки и провода были ужасным напоминанием о том, что Вансис ввел его в кому, пытаясь спасти. Он был таким неподвижным. Даже во сне Вайят всегда шевелился. Сейчас он выглядел мертвым, как и тогда, когда умер у меня на руках в горах к северу от города.

— Я делаю, что могу, — произнес Вансис, — но почти ничего не известно о том, как вирус взаимодействует с физиологией человека. Никто не видел подобного столетиями.

Я дотронулась до прохладной руки Вайята, крепко сжала ее в ладонях, надеясь хоть немного согреть.

— Что вы знаете о бешенстве, доктор Вансис?

— Оно поддается лечению, если начать процесс на ранней стадии. Однако этот вирус действует скорее как бешенство, которое осталось незамеченным и попало в мозг. Как только болезнь достигает этой стадии, начинается воспаление мозга, которое часто приводит к летальному исходу.

Вансис повернулся, словно собираясь уходить, затем остановился в дверях.

— Я знаю, что сейчас это слабое утешение, мисс Стоун, но оборотни живы и здоровы, и все, что мы узнаем о болезни мистера Трумэна, может помочь нам вылечить следующего человека, которого они заразят. Если нам повезет, это единственная жизнь, которую мы потеряем из-за них.

Это единственная жизнь, которую мы потеряем. С практической точки зрения, это хорошие новости. Но мысль о том, что я потеряю Вайята из-за укуса оборотня, разбивала мое сердце на острые, ледяные кусочки. Я не хотела быть прагматичной или смотреть на картину в целом. Это Вайят, черт возьми, и я хотела, чтобы он жил.

Вансис ушел, а я уселась на краешек кровати у руки Вайята.

— Привет, — сказала я. — У нас хорошие новости. Возможно, Аврора, Джозеф и Ава будут дома к ужину. Я хочу, чтобы ты был там, когда мы привезем их домой.

Я так сильно этого хотела, что моя грудь заныла.

Или дело в непролитых слезах?

— Я идиотка. Ты знал это? — Я почти видела, как он кивает мне с дразнящей улыбкой. — Конечно, ты знаешь это. Но я все равно собираюсь поделиться с тобой этим маленьким прозрением. Большую часть своей жизни я думала, что любовь — это ложь, которую показывают в кино. В реальной жизни люди причиняют друг другу боль и уходят, а ты просто собираешь осколки для следующего человека, который приходит, чтобы снова причинить тебе боль. Но давай посмотрим правде в глаза. Мои образцы для подражания — отстой.

Я никогда не хотела влюбляться. Ни до своей первой смерти, ни после, но, думаю, не нам решать, кого мы любим. Но и бывшая я, и та, что в новом теле, люблю тебя. Я люблю тебя. Я не так часто говорю это, но мне нравится думать, что ты поверил мне, когда это сказала. — У меня перехватило дыхание, глаза защипало от слез. — Я не хотела любить тебя, но все равно люблю. И думаю, что, наконец-то, повзрослела и поняла, что влюбленность не дает гарантии, что мы не причиним друг другу боль. Но даже когда мы это делаем, то не сдаемся. Мы исправляем это. С Тэкери я была трусихой и не хотела, чтобы ты видел мою трусость. Я не хотела признавать, что проявила слабость. Что оказалась слабой с Феликсом. Легче было оттолкнуть тебя, чем говорить об этом. И я очень сожалею.

Слезы капнули на мою руку. Я не стала вытирать соленые капли. Мне было все равно, кто увидит, как я плачу.

— Мы флиртуем со смертью каждый божий день. Она всегда поджидает за углом, Вайят, чтобы забрать одного из нас. И я не могу позволить смерти и дальше управлять моей жизнью. Больше нет. Любовь не делает меня слабой, Вайят, теперь я это знаю.

Перед глазами стояли образы Вайята, Алекса и Фина, Авроры и Авы, даже Джесси и Эша, напоминая мне о людях, о которых я заботилась и любила. Некоторых потеряла, за других все еще боролась, несмотря ни на что.

— Любовь делает меня сильнее. — Я рассмеялась и, всхлипнув, вытерла нос рукой. — Это звучит как текст из гребаной поздравительной открытки. Но теперь у меня есть