Акцентор - Вероника Десмонд

– Вот ублюдок, – закатывает глаза. – Он портит мои дни рождения с тех пор, как мне исполнилось семь. Дайте мне пару минут. Я разберусь с ним.

Эми быстро протискивается сквозь толпу, и нам с Кэт приходится последовать за ней. Чем ближе я подхожу к Кингу, тем сильнее сжимается мой живот. Вряд ли я смогу сохранить спокойный рассудок будучи пьяной и озлобленной, но Эмма…

– Тебя не приглашали, Боулмен, – Эмма парадирует своего двоюродного брата и тычет пальцем в его грудь. Учитывая их поразительную разницу в росте, это похоже на попытку мухи напасть на слона, но разве это когда-нибудь останавливало Кларк?

Эрик драматично морщит нос:

– Теперь я расстроен.

– Я даю тебе десять секунд, чтобы убраться отсюда.

– Или что?

– Или я надеру твою заносчивую рыжую задницу.

Я смотрю на Аарона, вспоминая нашу последнюю встречу, но меня пробирает дрожь, когда я понимаю, что его ледяной взгляд направлен прямо на меня.

Очень знакомый темный взгляд, который пытается залезть под кожу, движется от моих порозовевших щек, спускается по вздымающейся груди и сосредотачивается на голых ногах, сверкающих из-за хайлайтера.

Если скрыть светлые волосы капюшоном, заменить объемную куртку на толстовку, добавить маску…

…Привет, ангел.

Кислород в моих легких резко заканчивается.

Нет.

Нет.

Гребаный ад, нет.

Примечание:

Реакция – это акт поведения, возникающий в ответ на определенное воздействие, стимул; произвольное движение, опосредованное задачей и возникающее в ответ на предъявление сигнала.

Глава 19

Регрессия

«…You caged me and then you called me crazy

Ты посадил меня в клетку, а потом назвал сумасшедшей.

I am what I am ‘cause you trained me

Я такая, какая я есть, потому что ты меня дрессировал.

So who’s afraid of me?

Так кто меня боится?

Who’s afraid of little old me?

Кто боится меня, бедняжку?»

Taylor Swift – Who’s Afraid of Little Old Me?

Эдинбург, Шотландия.

Тень.

Я замираю и смотрю на человека, который поглотил все мое внимание, не прилагая усилий.

Он преследовал меня с того самого дня, как я пробралась в особняк Кингов.

Наверное, я была настолько лишена внутреннего равновесия, что не могла даже допустить мысли о том, что, возможно, Вивьен Кинг знает о своем брате ровно столько, сколько он позволяет знать о нем.

Совершенно ничего.

Как и я ничего не знаю о нем.

Тот, кто достал из меня практически все секреты. Тот, кто шепчет мое имя так, словно оно удивительное. Тот, кто заставил влюбиться, не показывая своего лица и не рассказывая своего имени. Это один человек?

Аарон Кинг и он – один гребаный человек?

Я пытаюсь соединить все детали воедино, но мысли разбегаются, и, учитывая то количество алкоголя, что я выпила, поразительно, что я вообще держусь на ногах. Аарон полностью игнорирует то, что происходит вокруг, он стоит возле входа, оперевшись о каменную стену, и смотрит.

Мать твою, Аарон смотрит на меня. Так же, как смотрит он. Или мой заторможенный мозг слишком отравлен алкоголем, чтобы мыслить рационально?

В ответ на мой пристальный взгляд Аарон-мать-твою-Кинг поднимает бровь, удерживая между губами сигарету. Он достает зажигалку и закуривает, делает несколько глубоких вдохов, вдыхая дым с прискорбной сосредоточенностью.

Тонкий шлейф ударяет в мое лицо. Он не курил при мне с тех пор, когда я сказала, что меня воротит от запаха сигарет.

Это не один и тот же человек.

Это не он.

Пожалуйста, пусть мне просто показалось. Пусть я напилась до такой степени, что мне мерещатся галлюцинации. Только, пожалуйста, пусть это будет не он…

Несмотря на резкую боль, пронзающую меня при одной этой мысли, мне нужно убедиться. Прямо сейчас. Если он играл со мной как с гребаной куклой, если он врал все это время, мне нужно знать. Иначе я сломаюсь окончательно.

В тот момент, когда спор Эми и Эрика сходит на нет, Катерина берет ее за локоть и просит меня подождать возле бара. В другой момент я бы пошла с ними, подержала чертовы волосы, пока Эмму будет тошнить от смешения пива и крепкой текилы, но правильной Элеонор Смит больше нет.

Вместо нее осталась пустота, отсчитывающая секунды.

Раз, два, три…

Девушки скрываются в толпе под отвратительные крики Боулмена.

Четыре, пять, шесть…

Рыжая голова Эммы мелькает в дальнем коридоре, ведущем в туалет.

Семь, восемь, девять…

Боль распространяется по моей коже и оседает на сжавшихся легких, когда я говорю ему:

– Иди за мной.

Десять.

– Охуеть, неужели певчая птичка запала? – Эрик свистит мне вслед, но к черту его, я даже не обращаю внимания. Тошнота забивает мое горло, пока внутренности сжимаются все сильнее. – Вау, малышка, я готов присоединиться к вашей вечеринке. Ну, или скажи мне потом, сколько дюймов у него член!

Я дохожу до дверей, а затем вылетаю на улицу, запинаясь и пошатываясь.

Это не он. Это не он. Это не он.

Ледяной воздух пробирает до самых костей, я обнимаю себя руками больше для того, чтобы успокоиться, чем согреться.

Это не он. Это не он. Это не он.

Это не он. Это не он. Это не он.

Это не он. Это не он. Это не он.

Я перехожу на бег и вскрикиваю, когда вдруг раздается громкий звук тормозов. Яркий свет фар ослепляет меня, и прежде чем я успеваю увернуться, чьи-то пальцы скользят по моей руке, оставляя мурашки на коже, а затем дергают, заставляя меня задыхаться.

На мои плечи опускается тяжелая куртка, а после Аарон обхватывает мою шею.

– Ты больше никогда не будешь пить, Элеонор. Не теряйся в своих ебучих мыслях, когда идешь по улице. Ты поняла меня? – чужой британский акцент ударяет больше любой пощечины.

Тяжелый мужской запах оседает на легких, его взгляд сталкивается с моим. Он злой и темный, и в нем нет ни капли теплоты, которую он показывал, когда играл со мной в оранжерее.

Это не он.

Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но он только сильнее сжимает пальцы.

– Не трогай, – мои губы дрожат, а в груди нарастает напряжение. – Не трогай меня… Не трогай меня!

Аарон смотрит, придавливая меня к земле своим взглядом, а потом медленно убирает ладонь с моей шеи.

Я делаю шаг назад, и еще один, и еще, пока