Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская

Констанс лишь едва заметно кивнул, обозначая свое согласие, а расторопный брат-прислужник, со словами: 'Соблаговолите обождать в общей гостиной', - уже поспешил исполнить обещанное.

Едва тот удалился, из неприметной дверцы появился другой прислужник, и безмолвно указывая направление, проводил его преосвященство в богато обставленную комнату, устланную роскошными баразскими коврами. Стены и мебель в ней были отделаны лиловой парчой, а в большом практически во всю стену камине горел огонь.

Прислужник, все также безмолвствуя, налил из серебряного кувшина, стоящего ближе всего к огню, теплого вина и подал епископу, а затем так же тихо удалился.

Его преосвященство, выбрав кресло поближе к жару камина, уселся и уже задремал, как в тишине раздался требовательный голос:

- Кого я вижу?! Ваше преосвященство?!

Констанс удивленно распахнул глаза и увидел перед собой невысокого, полного, можно даже сказать округлившегося старца, одного с ним возраста, в простой черной сутане и круглой шапочке на макушке. Лишь по алому поясу, перехватывающему необъятную талию, становилось понятно, что тот не простой служитель, а имеет значительный сан, в данном случае - епископский. Подошедший стоял перед его преосвященством, вскинув в непонятном жесте пухлые ручки - то ли сбирался обнять его, то ли всплеснул ими от отчаяния, что не может этого сделать.

Епископ спокойно отставил уже остывший бокал на столик, что стоял возле подлокотника, а после с достоинством встал, важно склонил голову, представляясь:

- Собственной персоной, и вот уже как пять лет первый достойный доверия.

И в следующий миг чопорность момента была разрушена, два старца стиснули друг друга в объятьях.

- Святые угодники! Коста! Сколько лет прошло, как я тебя видел?! - толстячок обнимал Констанса.

Тот в свою очередь не увиливал от пухлых рук.

- Максимилиан! Макс! Невероятно?! Я обомлел, когда увидел тебя! Ты совершенно не изменился!

С его преосвященства слетела вся прежняя холодность и напыщенность. Теперь он казался простым человеком, встретившим старого друга, которого не видел давным-давно.

- Мы не виделись больше дюжины лет! Какими судьбами ты здесь?! Когда прибыл? - нетерпеливо спрашивал Максимилиан.

- Не дюжину, а одиннадцать, - все же педантичный Констанс остался верен себе. - А ты что здесь делаешь? Твой епархиальный монастырь в соседней провинции. Я собирался ехать к тебе...

- Да, вот... - отмахнулся толстячок. - Ты-то сам как?!..

Вопросы посыпались как из рога изобилия. Констанс же даже не успевал отвечать, в свою очередь задавая их. Епископ никак не ожидал встретить здесь старого друга, рассчитывал только, что в процессе всех дел ему удастся послать весточку и не более. Заботы и хлопоты не позволили бы выкроить ему время. И тут, о счастье, они оказались в одно время в столице.

Они были друзьями с детства, поскольку графы д'Гём, сколько помнили на роду, дружили с ближайшим соседом бароном де Л'Ори. Их матери ездили друг к другу по пустякам и болтали часами. Старшие братья вместе были представлены ко двору и дали вассальную присягу государю Бремула на официальном приеме в столице Локмарн. Отцы, не смотря на разницу титулов, всю жизнь поддерживали и восхваляли соседа за отвагу и мудрость, с которой они распоряжались ленными наделами. Все это было в детстве, пока они младшие сыновья в роду не столкнулись с выбором жизненного пути.

Если старшим доставалось поместья и все земельные наделы согласно праву майората , а вторые еще могли рассчитывать на покупку патента и успешную карьеру при дворе, чтобы заслужить ненаследное, а возможно если повезет, то и наследное дворянство. То третьим или четвертым сыновьям не доставалось практически ничего. Они так же могли пойти в придворные или попытать счастья на военной службе, но путь их, без протекционизма родителей был бы чрезвычайно труден. В большинстве своем им оставалось податься в священнослужители.

Эта дорога была наиболее возможной, но как выяснилось - не самой легкой. Однако Церковь всегда нуждалась в образованных детях дворян.

Вот так и вышло, что рассудительный с детства Коста предложил своему другу и товарищу по играм Максу пойти рука об руку и проложить свой жизненный путь по церковным устоям. Родители с легким сердцем и возможно даже с радостью, что отвязались от обузы, ведь им не пришлось насильно заставлять детей делать выбор, благословили их решение и отпустили в свободное плавание.

В дальнейшем дороги друзей разошлись, каждый из них выбрал своюстезю, но, тем не менее, они сохранили в сердцах то единственное светлое, что держало их и осталось с безоблачного детства.

Им изредка удавалось видеться, и каждый раз их встречи были случайными и скоротечными, но по-прежнему оставались наполненными той искренностью и доверием, которые были возможны лишь в далекой юности. Максимилиан выбрал дорогу служения в Ордене Ответственных в судебной ветви, а Констанс в боевом Ордене Святого Варфоломея Карающего.

И вот теперь, когда на пороге уже явственно показался седьмой десяток, судьба вновь столкнула их, позволив на короткий промежуток времени сбросить маски холодного высокомерия, так почитаемого у священнослужителей, и ненадолго вернуть прямоту и искренность чувств.

- Все остановись, - со смехом прервал словоизлияния друга Констанс. - Не знаю как ты, но я могу проторчать в этом государстве не менее месяца.

- Это замечательно! - вскричал Максимилиан, и неожиданно предложил: - Тогда жду тебя к обеду! - а потом, видя, что епископ хочет возразить, добавил: - И не спорь со мной. Я здесь дуайен как никак! И вдобавок самим Папой назначен нунцием !

- Не стану, - развел руками удивленный Констанс. - Если ты здесь старейшина, то непременно буду.

- Вот и замечательно, - с преувеличенной важностью кивнул тот. - А то, знаешь ли, есть одному черствый хлеб и глотать простую воду... - и, замолчав на секунду, словно что-то вспомнил. - За тобой должок. Кто-то помниться обещал мне, что как станет епископом, поставит своему другу бутылку белой малвазии. А поскольку ты у нас первый достойный доверия, то с тебя никак не меньше четырех. Надеюсь, у тебя с собой отыщется нужное количество?

- Думаю, да, - кивнул епископ.

- Чудесно! Просто чудесно! - воскликнул Максимилиан, довольно потирая руки. - А