Жаркое соперничество - Рейчел Рид

— Я бы хотел посмотреть на тебя только в очках.

— Не думаю, что в объектив камеры столько поместится.

— Тогда в следующий раз, когда мы будем вместе.

— Да. В следующий раз.

Илья опустил голову на подушки и повернулся лицом к камере.

— Помнишь, после вручения наград НХЛ в... каком это было году?

— В две тысячи четырнадцатом, — быстро ответил Шейн. — Да. По-моему. Я... я часто думаю о той ночи.

— Правда?

— Это было незабываемо.

— Да, — согласился Илья. — Ты устроил для меня шоу.

— Не могу поверить, что ты уговорил меня на это.

— Думаю, тебе нравится, когда тебе говорят, что делать, Холландер.

Шейн вздохнул.

— Может быть. Немного.

— И ты любишь немного повыебываться.

— Я не такой.

— Ты такой. Ты любишь похвалу. Ты хочешь, чтобы все видели, как ты хорош.

— Ну да. И ты тоже.

— Нет. Я знаю, что я хорош. Мне все равно, что говорят люди.

Шейн обвинительно направил палец в камеру.

— Херня! Ты любишь награды. Когда тебя возносит пресса. Восторг фанатов. Тебе нравится побеждать меня.

— Я люблю побеждать всех, но да. Тебя больше всего.

— Почему?

Илья пожал плечами.

— Потому что ты лучший.

— Нет. А как насчет Скотта Хантера? Тебе тоже нравится его мочить. Ты всегда говоришь кучу дерьма об этом парне.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Хантеру уже миллион лет, и он ужасен в этом сезоне.

— Он старше нас на три года, и в последнее время он в ударе.

— Неважно. Не хочу говорить о Скотте Хантере.

— Думаю, у тебя просто фетиш на хороших мальчиков.

Илья рассмеялся.

— А ты типа такой?

— Ты сам так говоришь. Так все говорят.

— М-м. Но я знаю правду о тебе. Тогда в номере отеля в Вегасе с тобой был только я, да? Больше никого.

— Да, — вздохнул Шейн. — Только ты.

— У тебя сейчас стоит, Холландер?

— А ты как думаешь?

Илья ухмыльнулся.

— Покажи мне. Встань на колени. Встань лицом к камере. Покажи мне.

Шейн немедленно повиновался, что показалось Илье невероятно сексуальным. Его лицо скрылось из кадра, но было видно пресс и выпуклость на спортивных штанах, когда он пошире расставил колени.

— Ты тоже, — произнес он за кадром. — Я хочу посмотреть. — Илья повторил его позу, демонстрируя насколько сам уже возбудился. Блядь, как же хотелось, чтобы они оказались где-нибудь вместе. — Я хотел бы, чтобы ты был здесь, — прошептал Шейн, прежде чем Илья успел озвучить то же самое.

— Я тоже. Что бы ты сделал?

— Я бы снял эти штаны.

Илья улыбнулся, хотя Шейн не мог этого видеть. Он просунул большие пальцы за пояс штанов и спустил их с бедер. Подняв глаза, он увидел, что Шейн поглаживал себя через ткань.

— На тебе нет трусов, — заметил Шейн. — Ты планировал это?

— Возможно. — Илья взялся за член и стал неторопливо дрочить. — Мои штаны сняты. Что бы ты дальше сделал?

Лицо Шейна вернулось в кадр. Он наклонил голову, а волосы разметались во все стороны. Выглядело это охуительно горячо. Он улыбнулся Илье.

— Думаю, ты и так знаешь, что бы я сделал, после стольких лет.

— Но я хочу это услышать.

Шейн сильнее сдавил свой член в штанах и застонал.

— Я бы взял у тебя в рот. Я бы высосал тебя до капли. Блядь, я... я бы хотел. Прямо сейчас.

— М-м. Я тоже. Обожаю твой рот, Холландер. — Ему многое в нем нравилось. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот? Или просто не шевелиться и позволить тебе все сделать?

— Не двигайся. Я бы сам все сделал. Тебе стало бы так хорошо.

Теперь застонал Илья.

Шейн стянул штаны вместе с трусами до половины бедер. Он плавно дрочил, проводя большим пальцем по отверстию на головке. Илья знал, что та наверняка стала влажной: из Шейна всегда текло как из фонтана.

Они оба дрочили, не разговаривая, минуту или две, потом Илья увидел, как Шейн остановился и положил ладонь на бок.

— Эй, м-м, Илья?

— Да.

Рука Шейна пропала из кадра, вероятно, он нервно погладил волосы. Илья тоже остановился.

— Что-то не так? — спросил он.

— Нет. Но... Думаю, я предпочел бы видеть твое лицо.

Илья благодарил всех богов за то, что Шейн пока еще не видел это самое лицо. Без всяких сомнений, оно имело самое печальное выражение в мире.

— Конечно, Холландер, — мягко ответил он. Шейн снова улегся на кровать, опустив голову на одну из подушек. Он поднес планшет к лицу и застенчиво улыбнулся. Илья растаял еще больше и точно так же расположился на кровати, придвинув к себе айпад. — Я забыл про очки. Уже.

— Они тебе очень нравятся, да?

— Да. — Шейн снова улыбнулся ему. Илья не смог удержаться от ответной улыбки. Казалось, будто они действительно лежали в постели лицом друг к другу. Разговаривали в конце тяжелого дня.

Шейн закрыл глаза, Илья понял, что он снова прикасался к себе. И Шейн оказался прав — так было лучше. Наблюдать за его лицом, когда он доставлял себе удовольствие, было гораздо интимнее, чем следить за его рукой на члене. Отсутствие возможности видеть, что он делал, заставляя себя вздыхать и стонать, нереально возбуждало.

— Ты очень красивый.

Шейн улыбнулся, не открывая глаз.

— Да ну.

— Это правда. Твои веснушки. — Илья провел кончиком пальца по своей скуле. — Я без ума от них.

— Понятия не имею, почему. Я их ненавижу.

— Нет... — простонал Илья. — Холландер. Они потрясающие.

— Потрясающие?

— Да. Я неправильно использую это слово? Очень красивые. М-м… у меня сбивается дыхание?

— Вау. Ну ладно.

Кожа под веснушками Шейна очень, очень порозовела.

— Когда я впервые тебя встретил. Эти веснушки...

— В первый раз? Ты имеешь в виду на юниорском чемпионате? В Саскачеване?

— Да.

Шейн издал удивленный смешок.

— Ты вел себя как придурок по отношению ко мне.

— М-м. Ты мне не нравился. Только твои веснушки.

Шейн слегка покачал головой на подушке.

— Ну что ж, и на том спасибо.

— Я же сказал... — Илья усмехнулся. — Ты любишь