Жаркое соперничество - Рейчел Рид

— Мы собираемся переложить тебя на спинальную доску, Шейн. Не шевели головой, пожалуйста.

Спинальная доска? (или иммобилизационный щит, используется для безопасной транспортировки пострадавших с множественными травмами, предполагаемым повреждением позвоночника и спинного мозга, позволяет обеспечить полную иммобилизацию пациента, снизить болевые ощущения и избежать осложнений при перевозке. — прим. пер.)

— Илья, пожалуйста, отойдите, — раздался строгий голос.

И темное пятно, нависшее над Шейном, исчезло.

— Мы не одни, — пробормотал Шейн. — Илья. Нас видят.

Он почувствовал чужие руки на своих руках и ногах. Его пристегнули к доске ремнями.

— С ним все в порядке? — снова прозвучал голос Ильи.

Ему никто не ответил.

— Скажите ему, — прошептал Шейн. — Скажите ему, что я в порядке.

Он хотел повернуть голову, чтобы посмотреть на Илью, но не смог.

Внезапно он оказался в воздухе. Его уносили со льда. Перед глазами пронеслись яркие огни, балки перекрытий и баннеры, висевшие на них. Он услышал аплодисменты.

О боже. Что, если я не в порядке?

Что, если я больше никогда не смогу ходить?

— Что случилось? — прохрипел он.

— Ты получил травму головы. И врезался в ограждение.

Блядь.

— Скорая уже ждет.

Шейн сжал губы. Глаза защипало. Он был напуган.

— Мои родители, — сказал он. — Они на трибунах.

Парамедики переглянулись, затем один из них кивнул.

— Мы позаботимся о том, чтобы они знали, куда тебя отвезут.

Шейн закрыл глаза, потому что держать их открытыми стало слишком сложно.

— Тебе нельзя засыпать, Шейн. Ты понял?

— Да. Конечно, — подтвердил он.

По мере того, как пелена перед глазами рассеивалась, он ощутил боль, пронзившую все тело. Кто-то снял с него коньки, он почувствовал ступнями прохладный воздух.

— Можешь пошевелить пальцами?

Блядь. Он очень, очень надеялся, что сможет. Ощущение прохладного воздуха служило хорошим знаком, верно?

— Отлично, — прокомментировал парамедик, судя по всему, Шейн успешно пошевелил пальцами.

Слава богу. Слава богу. Слава богу.

Парамедики суетились вокруг него, переговариваясь друг с другом, и напоминали ему о необходимости бодрствовать каждый раз, когда он опускал веки.

Шейн подумал о родителях. Они, должно быть, жутко волновались.

Он подумал об Илье. И пожалел, что не мог написать ему сообщение. Сказать, что пошевелил пальцами ног.

Ему стало интересно, с кем он столкнулся. Он ничего не помнил об этом.

Скорей всего, по телевизору раз за разом показывали запись этого столкновения.

С Шейном никогда раньше такого не случалось. Почему-то за все годы карьеры он ни разу не лежал без сознания.

Достаточно и одного раза.

Зрение снова затуманилось, но на этот раз из-за подступивших слез.

Ведь матч уже почти закончился, верно? Шейн не мог точно вспомнить, но почему-то был уверен, что шел третий период. Монреаль выигрывал.

Что, если я не смогу играть в плей-офф?

До конца регулярного чемпионата оставалась неделя, он опережал Илью на два гола. Теперь он мог распрощаться с этим преимуществом.

— Шейн? Нам нужно, чтобы ты держал глаза открытыми, помнишь?

— Извините.

***

Илье пришлось ждать утра, чтобы отправиться в больницу. Его команда уезжала в аэропорт через два часа.

А он был капитаном команды. И решил убедиться, что все в порядке с игроком, которого отправил на больничную койку его товарищ по команде. В этом не было ничего необычного.

Долбаный Марлоу. Он знал, что Клиффу не по себе. Тот не хотел таранить Шейна так сильно и под таким неудачным углом. Но Илья все равно хотел его убить.

Номер палаты ему сообщила чрезвычайно отзывчивая женщина за стойкой регистратуры. Похоже, ее впечатлило проявление спортивного товарищества Ильи.

Дверь была приоткрыта, Илья осторожно толкнул ее. Холландер немного приподнялся на больничной койке и принял почти сидячее положение. К облегчению Ильи, в палате больше никто не присутствовал.

— Илья! — воскликнул Шейн.

Левая рука у него была на перевязи.

— Привет, — неловко поздоровался Илья. — Мне просто нужно было... Ты...

— Я в порядке, — перебил его Шейн. Он застенчиво улыбнулся, давая понять Илье, что рад был его видеть. — В смысле, у меня сотрясение мозга и перелом ключицы. И я пролетаю мимо плей-офф. Но...

— Могло быть и хуже.

— Да.

— Марлоу... ему плохо, — тупо сказал Илья. — Он был очень... зол на себя. И я тоже на него злюсь.

Шейн фыркнул.

— Это часть хоккея. Я знаю, что он не нарочно. Все мы рано или поздно получаем по башке, верно? — Шейну, должно быть, вкололи лишние обезболивающие. Он реально улыбался. — Хотя, наверно, он не захочет встретиться с моей мамой в темном переулке, — пошутил он. — Она жаждет крови.

— Я предупрежу его.

Илья хотел прикоснуться к нему и убедиться, что с ним действительно все было в порядке. Прошлой ночью он почти не спал. До самого утра он тревожился и бесконечно обновлял страницы спортивных сайтов в поисках новостей о травмах Шейна. Стоило сомкнуть глаза, как перед ним представало его неподвижное тело на льду.

Должно быть, это отразилось в глазах Ильи, потому что Шейн протянул руку и нежно позвал его:

— Хей.

Илья прикрыл дверь и пересек палату, оказавшись рядом с кроватью. Он нежно провел пальцами по щеке Шейна, и тот, подняв голову, улыбнулся.

— Ты меня напугал, — признался Илья.

— Я сам себя напугал.

— Но с тобой все будет в порядке?

— Да, все будет хорошо. Я хотел сказать тебе еще вчера вечером. Жаль, что не смог написать тебе. Я был...

— Ш-ш-ш.

Илья запустил пальцы в его волосы. Шейн закрыл глаза.

— Я так ждал прошлого вечера, — пробормотал он.

— Да.

— Я злюсь на Марлоу только за это. За то, что он все, блядь, нам обломал. — Илья рассмеялся. — Когда у нас снова появится шанс? — спросил Шейн.

В тот момент Илья хотел ответить, что останется с ним. Что переедет в его апартаменты и будет помогать ему с восстановлением, делать ему сэндвичи, смотреть с ним плей-офф и читать ему вслух его скучную книгу о хоккее.

Но, конечно, он не мог.

— Я буду занят. Выигрывая Кубок Стэнли, — Илья вымученно улыбнулся. Шейн поморщился. — Мне жаль, — честно сказал Илья.

Шейн снова закрыл глаза.

— Это отстой.

— Я знаю.

— До того, как это случилось, я хотел поговорить с тобой вечером после