Нам (не) по пути - Мара Евгеника

диковинное чудовище все шрамы твои закрыло, — присвистывая, говорит мне друган мой Олег Коршунов, поднимая за нас очередной бокал вискаря. — Совсем ты на себя не похож, братан, что-то случилось? Судя по татухе, птичка сердце твое похитила и улетела, да, Кирюхан?

— Да, все верно, упорхнула и адреса не оставила, Олежа, — горько хмынув, отвечаю Коршуну.

— Я свою нежданную радость тоже отпустил. Сам. У нас разница 18 лет. Решил, не ломать девчонке жизнь, пусть устраивает ее с тем, кто помоложе. Но знаешь, брат, — заплетающимся языком произносит Олег, — из жизни отпустить просто, а из сердца сложно. Как-то так, блять!

— А я не хочу свою Колибри отпускать, брат мой, — с такими же интонациями замечаю я. — У меня обстоятельства непреодолимой силы. Сын у меня родился. Коршун. Мой сын, Иван Кириллович. Представляешь?

— Да, ты что, Кирюха? Сын родился! Это ж круто так! Поздравляю! Давай за пяточки его и выпьем. Пацана то видел? Нет?! А точно, японда бихер, вспомнил, девушка без адреса! И чего тут сложного? Найдем твою Колибри, как два пальца об асфальт. Делов то, — хмыкает Олег.

— Я бы уже давно ее нашёл и поехал бы к ним, в свой рай, но здешние грехи меня не пускают. Пока дерьмо свое не разгребу, не могу к ним ехать…

В день после ночи с Колибри у меня по плану куча деловых встреч.

Перед выходом из квартиры целую Варюху и сына. Греют сердце мое слова птички моей о том, что она меня любит. Нет, они меня любят! Именно так говорит моя Колибри.

Да, слова греют, а вот тон, каким Варя их произносит, совсем мне не нравится, даже несколько настораживает.

По дороге на первую встречу думаю об этом. Борюсь с желанием позвонить Варваре. Не решаюсь, не потому что боюсь услышать правду, а потому что малышке моей поспать нужно. И так вся ночь без сна.

При воспоминаниях о нашей страстной ночи, в моем солнечном сплетении разливается тепло. Это приятно. Только вот восстание младшего друга на нижнем этаже крайне неприятно. Выходя из машины перед тем, как зайти в офис к нашим перспективным клиентам, поправляю дружка. Переговоры с бугром в штанах не самая клёвая история, тем более хозяйка компании женщина.

Первая встреча проходит успешно и завершается заключением договора, ранее подготовленного моими юристами.

По дороге на вторую ставлю перед собой задачу, все дела бизнеса завершить в течение рабочего дня, чтобы потом вечер и ночь без дерганий провести рядом с моей сладкой Варюшей и своим малышом.

После обеда с просьбой срочно приехать в обозначенное время мне звонит Самара. По голосу "друга" понимаю, разговор будет непростым и быстро не завершится.

Ощущая себя козлом на веревке, чертыхаясь пятиэтажными через слово, отправляю Колибри сообщение о переносе нашей встречи на завтра. Ответа никакого не получаю, потому во взвинченном состоянии направляюсь на стрелку к Самаре.

Работаю с Самарским я уже много лет. У нас с ним есть общий бизнес и другие вопросы.

Мои отношения с Самой больше напоминают "гордиев узел", чем взаимовыгодное сотрудничество партнёров.

Еще задолго до встречи с Варварой в моей голове созрел план выхода из этого душащего меня взаимодействия.

Вновь открывшиеся обстоятельства, беременность Вари в том числе, заставляют меня прямо с колес продумывать дополнительные варианты разрыва отношений с Самарским.

План, задуманный мной давно, сегодня одной короткой встречей, как разбивающим шаром в бильярде, я легким, но четким движением запускаю в действие.

Самара до определённого времени должен находиться в полном неведении, потому, ломая и отодвигая свои личные вопросы на потом, еду к нему.

К счастью, наше обсуждение много времени не занимает, но, оценив ситуацию, понимаю, минимум в течение дней трех буду плотно занят. О чем где-то в обед и сообщаю Варюше.

На вторые сутки после встречи с Самарой буквально метров за пятьсот до поворота в сторону клуба моего боевого друга Олега Коршунова, где у нас с ним забита стрелка, меня прижимают к обочине три тачки служителей закона. Выйдя из машины по требованию блюстителей, тут же после "нежного" движения одного из парней в балаклаве падаю мордой в асфальт.

Дальше отделение. Традиционное ментовское: "Расскажешь правду сам добровольно или придется просить твои почки и печень оказать нам помощь?!"

После моего искреннего удивления идёт отработка воспитательного момента из разряда "усе будет чинно и благородно без синяков и ссадин". Затем по сценарию ИВС на 72 часа.

В течение месяца меня неоднократно перекидывают из ИВС в СИЗО и обратно.

Итогом моего месячного хождения по изоляторам становятся отбитая печень, два сломанных ребра, накопленная злость, желание разобраться с тем пидором, из-за которого я бездарно потратил так много времени своей жизни и профукал любимую женщину.

На выходе из крайне неприятного для любого нормального человека места меня встречает мой боевой братан Коршун.

Уже дважды благодаря усилиям его адвокатов мне удаётся выплыть из дерьма, в которое меня макает, какой-то невидимый мне кукловод.

В этот раз твердо решаю найти этого еблана и лёгким движением, лишь дернув его шею, успокоить уебка навсегда.

— Ты занимаешься вычислением аспида этого, Зуб? Если помощь нужна, говори. Знаешь же, мы с тобой одной крови, — уже утром за чашкой ароматного чая выдаёт Олег.

— Братан, я этого чмыря обязательно найду и глотку ему перегрызу. Только не сейчас. Пусть гнида успокоится, видя, что Зуб ничего не ищет и не копает. Со временем муть уляжется и станет точно понятно, где собака порыта. Кто из моего окружения эта мразина. Да, и, вообще, неожиданно могут всплыть совершенно новые обстоятельства.

— Почему ты считаешь, что этот человек рядом с тобой, Кир? Есть какие-то основания так думать?

— Коршун, из всех, кто в этом ебаном кафе тогда находился, взяли только меня. При чем я единственный на видео без оружия. Моего охранника Дена грохнули через день после моего задержания. Костяного и его человека никто не дергал в ментовку. У меня очень много вопросов к Костяному. Стрелка, им назначенная, вызывает огромные сомнения. Сначала думал, что бойцы по душу Костяного пришли, но сейчас вижу, что это я тот самый пиковый валет.

— Может тебе пока Колибри с птенчиком своим проведать, Кирюха? Малыша посмотришь, женщину свою отлюбишь по полной программе. Или родила только недавно? Ванятке то уже сколько? А, СеменСеменыч, башка мой дырявый, ты же адреса не знаешь.

— Ивану Кирилловичу уже шестой месяц. Поехать к ним не могу, даже если бы и адрес у меня был! Сейчас я для них опасен. Они для меня тоже.