Семнадцатый - Эмилия Вон

Теперь, стоя перед ним, я знала, что его ответ станет для меня либо благословением, либо наказанием. Но я должна была услышать его.

Диего молчал. Сердце его гулко стучало под моей ладонью, горячее дыхание опаливало кожу, а взгляд проникал глубоко внутрь, будто искал там нечто важное. И по его тяжелому вздоху, по расширившимся зрачкам я поняла, что он нашел то, что искал.

– Кто сказал, что я забывал тебя?

Облегчение затопило меня, словно волна, разбившая ледяную броню, что сковала тело. Гвозди страха, пронзавшие каждую клеточку, вдруг исчезли, уступив место теплу. Я выдохнула, закрыв на мгновение глаза и позволяя его словам осесть внутри. Он скучал по мне, он думал обо мне все эти годы. Слезы подступили к горлу, ноги ослабели, и надежда, спонтанная и хрупкая, заполнила грудь. Может, не все потеряно? Возможно ли это? Или мое воображение просто играет со мной злую шутку?

Но когда его рука сжала мое горло, уверенно и твердо найдя пульсирующую жилку, я поняла: это реальность. Мы были здесь, в душевой мужской раздевалки. Диего полуобнажен, а я мокрая от его прикосновений и взглядов, которые казались глубоким, поглощающим водоворотом. Эти глаза обещали уничтожить меня, но вместо того, чтобы отступить, я тянулась к Диего, будто притягиваемая магнитом.

Он привлек мое лицо ближе, большой палец нежно коснулся подбородка. Наши губы соприкоснулись, но этого было мало. Мое желание было слишком сильным, и я готовилась принять свой конец.

– Тогда покажи мне это, Диего. Покажи, как сильно ты скучал по мне и напомни, какого это – целовать тебя.

Как только эти слова сорвались с моих губ, его рот накрыл мой. Ни один из нас не сделал попытки углубить поцелуй. Мы просто наслаждались тем, как наши губы сливались в едином дыхании. Конечно, мне хотелось большего, я страстно желала ощутить его вкус, утолить тоску, которая терзала мое сердце, но с благоговением принимала то, что Диего мог дать мне прямо сейчас. Он все еще был зол на меня, разочарован и все эти годы таил обиду, но сейчас он целовал меня.

Черт.

Диего Карраско, моя первая любовь, тот парень, о котором я не переставала мечтать даже в других отношениях, целовал меня спустя пять лет, три месяца и двадцать восемь дней. Это могло бы стать великолепным началом чего-то нового и великого, но голос из раздевалки мгновенно разорвал нашу связь, возвращая дистанцию.

– Эй, Кэп, не хочу мешать, но Марони уже начинает злиться. – Я узнала Лукаса, хотя не видела его. И уже готова была его ненавидеть.

– Mierda, – выругался Диего и резко отвернулся от меня. Его плечи напряглись, голова опустилась, а свободная рука стиснула шею сзади, другая – сжалась в кулак.

– Кэп?

– Да, хорошо. Буду через пять минут!

Вот так, вместе с хлопком двери раздевалки, захлопнулась и крышка коробки с надеждами на новое начало, потому что Диего моментально вернулся к своей привычной собранной версии себя, вновь выстроив непроницаемую стену. Он даже не взглянул на меня, прошел мимо к своему шкафчику, схватил футболку и натянул ее на себя.

– Тебе стоит вернуться в автобус.

В его голосе слышалось сожаление, и понимание этого оставило в моем сердце дыры. Холодность и отчужденность снова зазвучали в его словах, точно так же, как в первый день, когда мы встретились в его доме. И как тогда, мою грудь вновь сдавила боль.

Мы не могли начать заново. Мы были разбиты. Наше время истекло. Никакой овертайм не смог бы спасти нас.

Глава 17. Диего

Мадрид, Испания

Октябрь 2024 года

Эти четыре дня стали самыми мрачными за последние месяцы. Чувство смятения охватывало меня повсюду: и на футбольном поле, и в обыденной жизни. Раздражение и гнев пропитывали каждую клеточку моего тела. Даже сон не приносил облегчения: ночи проходили в беспокойных метаниях, несмотря на изнуряющие тренировки Марони и дополнительные нагрузки, которые я каждый день на себя взваливал.

Утренний бег сменялся вечерним марафоном кардионагрузок и силовых упражнений в тишине домашнего спортзала. Эти дни стали бесконечной гонкой, в которой я пытался убежать от самого себя… и от Селены.

Ее присутствие рядом становилось невыносимо болезненным. Я уезжал рано утром на базу, оставляя ей ключи от второй машины, лишь бы избежать лишних минут в тесноте автомобиля. Возвращался поздно вечером, задерживался в зале или уходил с ребятами в бар, делая все возможное, чтобы не находиться с ней наедине в замкнутом пространстве.

«Тогда покажи мне это, Диего. Покажи, как сильно ты скучал по мне и напомни, какого это – целовать тебя».

Черт! Она была права: я был гребаным трусом.

Все усугублялось тем, что мысли заменял шум, который невозможно было ни заглушить, ни забыть. Тот момент в раздевалке «Кадиса» преследовал меня, как призрак прошлого, и каждый раз, когда я видел Селену, я снова и снова возвращался туда, в ту секунду, когда наши губы встретились.

Мне нужно было развеяться, найти способ охладиться, сбросить напряжение, но привычные методы больше не помогали. Тренировки уже не приносили облегчения, ведь совместное проживание, работа бок о бок, соседство комнат под одной крышей лишь усиливало мою внутреннюю бурю. Каждый раз, когда я видел ее, мысли возвращались к тому поцелую. Ее нежная кожа, аромат спелой ягоды на губах и тихий, почти невольный, стон удовольствия, когда наши губы соприкоснулись…

Иисус, этот короткий, неловкий и мимолетный поцелуй оказался самым ярким за многие годы. Он затмил все, что происходило в моей жизни за эти пять пустых лет без нее.

Желал ли я повторения? Несомненно.

Но должен ли я был снова приближаться к ней? Этот вопрос терзал меня.

Все казалось таким запутанным. Мы оба запутались в собственных чувствах.

После откровений Селены, признавшейся, что именно увиденное ею в день похорон дедушки заставило ее уйти без объяснений и прощаний, между нами так и не произошло настоящего разговора. Эта сцена, ставшая результатом роковой ошибки, оказалась той самой трещиной, расколовшей нас на части. Все это время я жил, не ведая, что вина за разрыв лежала на мне, пусть и косвенно. Хотя в тот день я не целовал Элизу, позже это происходило многократно. Но теперь все это осталось позади, и двери прошлого следовало закрыть, если мы собирались строить что-то новое. И прежде чем снова касаться губ Селены, нам предстояло многое переосмыслить и найти ответы на вопросы о нашем будущем.

Нам просто нужно было поговорить.