Когда небо стало пеплом, а земля инеем. Часть 1 - Юй Фэйинь

— Так, — Тан Лань вздернула брови с видом полководца, готовящегося к битве. Она с изящным щелчком выдернула из своей сложной причёски одну из дорогих нефритовых заколок. — Есть император. — Она положила её на стол с торжественностью, будто это была королевская печать.

— А это, — выдернула она вторую, серебряную, украшенную жемчугом, — императрица. — Заколка заняла своё место рядом с «императором».

— У них есть дочь, — с лёгким усилием она извлекла третью заколку, всю усыпанную драгоценными камнями, которая оттягивала ей голову, словно миниатюрная корона. — Третья госпожа Тан Мэйлинь. — Она с облегчением водрузила её на стол, чувствуя, как голове стало заметно легче, а волосы, высвобождаясь, мягко упали на плечи.

Сяо Вэй сидела, заворожённо глядя на импровизированную «императорскую семью» из заколок, её глаза были круглыми от изумления. Она, конечно, знала всех этих людей, но видеть их в виде украшений для волос было… ново.

— Есть вторая госпожа Сяофэн, — продолжила Тан Лань с лёгкой усмешкой и положила рядом с роскошными заколками небольшую, но изящную шпильку из позолоченного серебра с крошечной жемчужиной. Она была красива, но явно уступала другим в размере и вычурности, словно стараясь не выделяться, но и не терять своего места.

— И есть я, — Тан Лань глубоко вздохнула и аккуратно выдернула из своей почти распавшейся причёски простую деревянную шпильку. Она не блистала драгоценностями, не была украшена резьбой или перламутром. Её поверхность была гладкой от долгого использования, тёмное дерево отполировано до матового блеска прикосновениями пальцев. Эта шпилька служила не для украшения, а была основой, прагматичным и надёжным стержнем, который всё это время невидимо поддерживал всю сложную конструкцию, неся на себе основную тяжесть. Она была некрасивой, но отлично выполняла свою скромную, важную функцию.

Тан Лань положила её рядом с остальными «членами семьи». На фоне их блеска и роскоши простая деревяшка выглядела особенно скромно, но в то же время — фундаментально и прочно.

— Это, — Тан Лань взяла в пальцы изящную, но неброскую заколку, представляющую Сяофэн. — Вторая принцесса, рождённая от наложницы, без поддержки сильного рода. Единственный её шанс сейчас — выйти удачно замуж. Шэнь Юй — не самый плохой вариант. Семья Шэнь занимает несколько важных постов, включая места судей. Влияние на императора несерьёзное, но всё же хоть что-то. В подчинении у всей семьи… о, около трёхсот воинов. — Она фыркнула. — Мало в масштабах империи, но для начала сойдёт.

— Это, — она взяла роскошную, усыпанную камнями заколку, олицетворяющую Мэйлинь. — Дочь императора и императрицы. Сложно сказать, сколько воинов в подчинении непосредственно у её величества Линьфэй, но думаю, есть верные ей до мозга костей полки. Плюс её семья — клан восточных торговцев. Очень, очень богатый клан. Купить или подкупить кого-то — для них не проблема. Богатство даёт им возможность нанимать наёмников. Предположительно, по количеству стражи их торговых караванов можно говорить о… тысячах воинов.

Тан Лань взяла свою простую деревянную шпильку.

— А есть я. — На её губах играла хитрая улыбка. — Клан моей матери, Линьюэ, — довольно серьёзный северный клан, занимает ключевые посты при дворе. А если клан Линьюэ объединится с кланом Цзян… — она постучала деревяшкой по столу, — под их совместным руководством окажется четверть армии империи.

Она откинулась на спинку стула, наблюдая, как глаза Сяо Вэй становятся всё круглее.

— Серьёзный удар по амбициям Сяофэн и Мэйлинь, я уже не говорю об императрице. Будет крайне странно, если император добровольно даст добро на этот брак. Если даст… то только под жёстким давлением семьи Линьюэ.

Тан Лань ушла в себя, её взгляд стал отсутствующим. Если этот брак состоится, то кланы Линьюэ и Цзян утвердятся в империи как новая неоспоримая сила. Неужели императрица Линьфэй такое допустит?

И тут её мысли совершили внезапный, головокружительный кульбит. Ей стало ясно одно: сейчас не Тан Лань нужна поддержка клана. Это клану нужна Тан Лань. Очень нужна. Она — не пешка в их игре, не разменная монета. Она — тот самый козырь, тот самый связующий элемент, который может принести им невероятную власть.

На её лице расцвела медленная, осознанная улыбка. Она подняла свою простую, неказистую, но важную деревянную шпильку и посмотрела на неё с новообретенным уважением.

— Кажется, Сяо Вэй, — прошептала она, — я не пешка. Я, внезапно, королева.

— Конечно, госпожа, вы очень важны, — Сяо Вэй понизила голос до конспиративного шёпота, её глаза блестели от волнения. — После того как император дал указ о назначении госпожи Мэйлинь наследной принцессой, при дворе начался сущий кошмар. — Она оглянулась, проверяя, нет ли поблизости чужих ушей. — Служанки с императорского дворца шепчутся, что семья Линьюэ встала на вашу защиту. Да так яростно, что по коридорам уже ползут слухи, будто император… будто он больше не может держать власть в своих руках.

Она сделала паузу, чтобы её слова обрели должный вес.

— Приграничные районы империи уже давно страдают от бандитов и голода. За свой век правления Император так и не смог привести их в равновесие. А северный клан Линьюэ… — голос Сяо Вэй стал ещё тише, — они своими силами уже несколько лет наводят там порядок. Строят форпосты, организуют оборону. И часть империи… часть империи уже считает их важнее самого императора. Представляете, что будет, если начнётся бунт…

— А он обязательно начнётся, — тихо, почти беззвучно ответила Тан Лань. В её голосе не было страха, лишь холодная, неизбежная уверенность. Она чувствовала это неминуемое развитие событий в самой воздухе, словно далёкий гром перед бурей. Все кусочки пазла — слабость императора, растущее влияние её рода, всеобщее недовольство — складывались в единую, грозную картину. Она сидела с деревянной шпилькой в руке, но в этот момент чувствовала себя не игроком, а скорее знаменем, которое вот-вот поднимут над надвигающейся гражданской войной.

Глава 37

Тишину покоев Императрицы Линьфэй нарушал лишь тихий, почти призрачный шелест шелковых занавесей, колышущихся от сквозняка. Владычица, погружённая в созерцание игры свечного света на гранях нефритовой императорской печати, даже не подняла глаз, когда тяжёлая, лакированная дверь бесшумно отворилась, пропуская в полумрак покоя скользящую, как тень, фигуру.

Служанка Цуй Хуа приблизилась неслышными шажками и, опустившись на колени, коснулась лбом прохладного, отполированного до зеркального блеска паркетного пола. Воздух застыл, наполненный ароматом сандала и напряжённым ожиданием.

— Во дворце госпожи Тан Лань произошло… недоразумение, — голос её был тих, но отчётлив, словно звон малого, но очень чёткого колокольчика, режущий тишину.

Императрица медленно, с величавым спокойствием, перевела на неё свой взгляд, холодный и ясный, как гладь осеннего озера. В её молчании не было ни одобрения, ни порицания