10000 миль, чтобы найти тебя - Мерседес Рон

И вот в тот момент я облажалась хуже некуда. Потому что посмотрела ему в глаза и солгала:

– Время от времени.

Алекс крепко сжал челюсти и посмотрел вперед. Его вождение было намного опаснее, чем следовало бы, но он неплохо справлялся. Алекс ни на секунду не потерял контроль над машиной, однако я внимательно наблюдала за его реакцией, и для меня не осталось незамеченным то, что это его задело… его очень задела ложь, которую он только что услышал.

– Я думал, ты не спишь с кем попало, – сказал он несколько секунд спустя, холодным тоном, в котором было трудно узнать его.

Не стала долго думать над ответом.

– Ну я же спала с тобой, нет?

Алекс бросил на меня быстрый взгляд, который пытался скрыть, хотя я знала, что в нем была боль. Боль, смешанная с ревностью.

– Чувствую какую-то обиду … Никки, разве кто-кто, кто занимается йогой, как ты, не должен знать, как избавиться от таких сильных негативных ощущений? Проверь, вдруг у тебя какие-то перебои в чакрах.

– С моими чакрами все в порядке, спасибо за беспокойство.

Мы смотрели друг на друга, и тут Алекс припарковался перед внушительным зданием, у дверей которого ждали люди в костюмах.

– Где мы?

– В отеле «Ритц», – ответил парень, выходя из машины.

Я хотела сделать то же самое, но увидела, что он запер двери. Сначала не поняла, что происходит, пока не заметила, как он обходит машину спереди, одной рукой расстегивая куртку, пока не добрался до моей двери, а затем снова разблокировал машину и сам открыл дверь, чтобы выпустить меня.

– Я и сама могу открыть дверь.

– Мое английское воспитание никогда бы этого не позволило, – сказал он, и его взгляд был настолько пристальным, что на несколько мгновений у меня задрожали колени.

– Твое английское воспитание оставляет желать лучшего, – ответила я на несколько секунд позже, чем следовало бы.

Алекс удивленно взглянул на меня.

– Слышала бы тебя моя мама… – парень посмотрел на меня так, как будто мои слова могли и впрямь спровоцировать настоящий скандал.

– Мистер Ленокс, вы позволите? – прервал нас один из мужчин в костюме.

Алекс вручил ему ключи от машины и жестом пригласил меня следовать за ним.

Я пошла вперед, пока не поднялась по лестнице, застеленной коврами, что вела к величественному старинному зданию, которого мне еще не доводилось видеть до этого момента.

Между нами только что возникло неприятное напряжение, полное обиды, невысказанных упреков и ревности. Да, мы чувствовали ревность, по крайней мере я. Ревность из-за того, что он спал со своей бывшей, из-за того, что продолжал жить так, будто нашей жизни на Бали не существовало, ревность из-за того, что видела Алекса в его привычной среде, и влюбилась в него еще больше, чем могла себе представить, прежде всего потому, что знала, что существует еще столько всего, о чем мне не было известно и о чем он мне не рассказывал. Затем я почувствовала прикосновение рук Алекса к моей спине, когда он повел меня влево, и вся моя кожа покрылась мурашками.

Мне хотелось отстраниться, убрать его руку с моей спины, развернуться и, если потребуется, вернуться пешком обратно, в отель, чтобы избежать всех этих неприятных ощущений. Он прав, я не такая, я не была злобной или ревнивой. Лондон менял меня, этот город превращал меня в человека, который злился на все вокруг, хотя раньше мне нравилась жизнь такой, какой она была. Так было всегда.

Но я ничего не могла поделать, не могла, особенно когда все мое тело оживало из-за другого человека, когда каждая гребаная клеточка, похоже, хотела подтолкнуть меня к парню, который с самого начала был не для меня.

Мы повернули в направлении довольно длинного пустынного коридора, удаленного от шума вестибюля отеля.

Прежде чем успела это осознать, он взял меня за руку и потащил за дверь, как позже узнала, это была уборная для инвалидов. Я не могла понять сразу, где мы оказались, потому что Алекс даже не дал мне возможности взглянуть на вывеску. Он застал меня врасплох, черт, когда собиралась было оглядеться, моя спина врезалась в стену, и парень оказался так близко от моего рта, что я не могла думать больше ни о чем другом.

– На Бали я попросил тебя поехать со мной, ты помнишь? – сказал он, стоя максимально близко ко мне. – Я попросил тебя поехать, и ты отказалась.

Я попыталась набрать воздуха в легкие, но вместо этого его теплое дыхание скользнуло между моими губами. Мои руки на автомате легли ему на грудь, чтобы оттолкнуть его, но мне не удалось этого сделать, потому что он крепко держал их у себя на груди.

– Ты не можешь вот так появиться из ниоткуда и сердиться на то, что я продолжил жить своей жизнью. Ты предельно ясно дала мне понять, что не можешь быть ее частью.

– Я не сержусь, – пока говорила, пыталась силой высвободиться.

– А, нет? Тогда зачем ты делаешь это?

Я не стану признаваться слух.

Никогда.

– Ты ревнуешь? Так ведь, Никки? – Он отпустил меня.

То, что он выразил мои чувства словами, имело куда бóльший вес, чем мне хотелось признать. Мои глаза метнулись к нему, излучая гнев и огонь.

– Что, если и так? – Признаю, что была безумно рассержена, особенно когда представляла его с другой, с кем-то, кто был не мной.

Алекс задержал дыхание на несколько секунд, прежде чем выпалить:

– Черт, значит, нас таких уже двое.

И поцеловал меня. О, черт возьми, да еще как поцеловал.

Вот же дерьмо.

Его руки были повсюду, а язык проник в мой рот, настойчиво напоминая мне то же ощущение, как и несколько месяцев назад.

Вашу мать. Я ничего не могла сделать.

Вцепилась руками в его рубашку, притягивая его к себе, когда его руки опустились, чтобы схватить меня за задницу и приподнять до тех пор, пока мои ноги не обвили его бедра.

О боже.

Я чувствовала твердость его члена в районе живота и думала только о том, что теряюсь… теряюсь в его руках и губах, которые были для меня подобны наркотику.

Я только что проиграла свою первую битву с самой собой.

Поддалась желанию тогда, когда стало ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Мне совсем не нравится, что ты так злишься на меня, Никки, – сказал он мне, слегка отстраняясь, но в то же время лаская меня своим дыханием.

– Зря ты поцеловал меня, – напомнила ему шепотом, но не отстранилась ни на сантиметр.

На самом деле мне