Затонувшая свобода - Анна Панкратова

Айви избавилась от хвоста, едва кораллы заменились на песок. Она вышла на берег, отжимая волосы. У кромки воды бегали маленькие крабы, которые, заприметив чужака, тут же попрятались в норки. Она подняла вытянутую ракушку, улыбнулась, когда из нее показались клешни.

Воздух здесь был более плотным, влажным, но менее жарким. Айви села на песок, не спуская глаз с крабов, которые вновь вылезли из укрытий. А потом повернулась, услышав, как Джек шлепает по воде. Он оставил судно неподалеку, и, видно, спрыгнул прямо в воду, ведь снимал с себя мокрые брюки.

– Здесь так красиво! – Айви приняла из его рук рубашку, надела на успевшее высохнуть тело. – Это место… магия, да? Магия в чистом виде?

– Видимо, – улыбнулся Джек, заражаясь ее восхищением.

– И нам запрещают подниматься на поверхность! Мы упускаем столько прекрасного! Пляжи, скалы! Ты посмотри вокруг!

Айви замерла, вновь тая от этого внимательного влюбленного взгляда, смешанного в этот раз с тревогой. Пока она любовалась природой, Джек любовался только ею.

– Ничего не изменится, – сказала Айви, беря Джека за руку. – Вот увидишь. Нам в пещеру, да?

Джек кивнул, огляделся и повел Айви за собой. Они спрятались от солнца в небольшом углублении в скале, сели на песок друг напротив друга.

– Я делаю это для тебя, знаешь? – спросила Айви, наблюдая, как Джек развязывает прядь волос, оплетающую запястье. – Потому что люблю тебя. Но не потому, что так решила.

Джек тяжело вздохнул, вызвал кинжал.

– Я согласен, что нарушаю твою свободу, но в данной ситуации ты не можешь принять решение сама. И я так поступаю, потому что люблю тебя.

– Значит, мы два идиота, да? Любим друг друга, но вместо того, чтобы просто жить, убиваем… кого ты там убил, чтобы узнать, как это сделать? Аж шрамы получил новые!

– Гарпий, – недовольно ответил Джек, нахмурившись, невольно коснулся щеки, на которой и правда углубился старый шрам, став более рваным. Плечу повезло больше: оно быстро зажило, благодаря магии хранителя разума, но и там остались отметины. – И я бы сделал это снова. Ради тебя. И ты же слышала, что сказала мне Эллия: это черная, мерзкая магия, сдерживающая твою силу.

Айви зажмурилась, подавая руку. Ей виделось, что от нее сейчас отрежут часть, лишат души, сердца, воли к жизни. Страх расползался по венам, заставляя расти чешую, но Джек нежно обхватил запястье, поцеловал.

– Если веришь, что сама любишь, откуда столько страха? – тихо спросил он, пытаясь скрыть дрожащий голос. Тоже боится. Как иначе?

Айви не ответила, вздрогнула, когда он сделал порез. Они встретились взглядами. И она вдруг успокоилась, ощущая, как магия от душесвязания нервно дрожит на задворках сознания. Зато оставались ее чувства. Собственные.

Джек соединил их порезы, обмотал руки прядью волос, что дала богиня свободы. Белые волосы замерцали, начали светиться, смешиваясь с кровью, напитываясь магией, витающей в воздухе.

– Кровь пролью, – заговорил Джек, – и тебя я отпущу. Кровь и кровь, отныне ты – свободна и вольна решать сама, кого ты любишь.

Прядь пришла в движение, поползла по рукам, увеличиваясь, превращаясь в золотистую нить. Она оплетала пальцы. Запястья. Уходила к локтям и потом – к плечам. Словно паутина, окрашенная золотом, украсила тела.

Айви хотелось кричать. Плакать. Ведь она чувствовала, как натягивалась ниточка, идущая от ее души к душе Джека. Связь рушилась, даря боль. Столько лет мечтала, чтобы богиня смилостивилась и даровала подобную связь. Получила. И… вновь теряла. Айви зажмурилась, прогоняя магию, что пыталась заставить убежать, спрятаться, вдруг отчетливо ощущая, как эта нить делала ее слабой, подавляла истинную силу. Ей показалось, что в венах зажглась тьма, как отрава, яд, она пыталась утопить в своей грязи…

Нить натянулась. Джек выпустил руку Айви. Посмотрел на нее и дождался кивка. И перерезал их связь кинжалом. Безжалостно. Быстро. Резко.

Нить лопнула, рассыпалась на тысячу мелких осколков. Душа Айви сжалась, ожидая ужаса и боли, но… внутри все было тихо. Спокойно. Так, как должно быть. Она смотрела на Джека и словно видела его впервые.

А тело очищалось от тьмы. Магия сияла, возвращая полную силу. И Айви наконец поняла, что Джек был прав: после душесвязания она была не до конца собой, постоянно боролась, чтобы использовать магию в полную силу.

– Ну… теперь ты свободна, – сказал Джек, протирая запястье от крови. Опомнился, потянулся к Айви, чтобы забинтовать ее руку.

Она задержала дыхание, разглядывая Джека. Новая волна в душе сносила все грани разумного, разносилась вместе с магией по организму.

Джек тяжело вздохнул, тряхнул плечами.

– Словно не знал, что так будет. Все равно не жалею.

Он настойчиво схватил ее руку, вытер кровь и начал бинтовать. Она часто моргала, ощущая его касания, понимая, что… ничего не изменилось. В памяти проносились воспоминания: каждый взгляд, поцелуй, объятие. Сердце билось чаще, а чувства сбивали с ног, как цунами.

Айви обхватила его руку, останавливая. Джек непонимающе посмотрел на нее, заставляя утонуть в синих внимательных глазах, которые дарили столько тепла, что хотелось растаять.

– Я пойму, если ты откажешь в помощи поиска Марибертуса…

– Джек.

– Говорю же, все хорошо.

– Нет, Джек. Дурак ты такой! – Айви толкнула его в грудь, вдруг злясь, ведь едва держалась, понимая, как он рисковал, когда отпускал ее. – Я люблю тебя даже сильнее теперь! Доволен? Доволен?!

Джек, не веря, смотрел на нее. Она часто дышала, купаясь в эмоциях, накатывающих волнами, а потом рванула в его объятия.

Руки оказались под ее рубашкой, губы настойчиво целовали.

– Доволен, Айви, – хрипло сказал он, отдаляясь. – Доволен.

Он стянул с себя рубашку, кинул на песок и уложил на нее Айви. Навис сверху, упираясь локтем, чтобы не задавить. Она притянула его к себе. Жадные поцелуи, касания, словно Джек не мог насытиться ею. Айви отдалась его желаниям, позволяя себе утонуть в чувствах и быстрых, резких движениях.

Боль смешалась с наслаждением. Он целовал ее, прикусывая губы, мочку уха, шею. Она стонала, вонзая ногти в его спину, забыв, где они были, что было до и что будет после.

Джек резко двигался, с таким отчаянием, словно все еще верил, что теряет любимую. Айви не сдержалась, укусила его в плечо, сдерживая стоны.

Она оказалась сверху, не понимая, что происходит. Слишком хорошо. Слишком чувственно. Слишком много тревог, которые переросли в эту страсть. Тело стало трудно контролировать, а волна наслаждения растекалась по венам.

Время застыло, оставляя их в этом моменте. Сколько прошло? Пара минут? Часов?

Джек до боли сжал ее ягодицы, а потом все же расслабился, часто дыша.