Ворон, который меня пленил - Екатерина Началова

волнуется, он тоже волнуется! Птичья сущность вторая, поэтому мы прежде всего входим в дверь. То, что папа влетел в окно, означает, что он переживает больше, чем показывает.

— Сели, — коротко бросает он. Папа выглядит бесстрастным, но кончики ушей у него ярко-красные.

В таком виде он выходит встречать гостей, а мы с мамой прилипаем к окнам.

Прилетели!

На широкой дорожке перед нашим домом стоит громадная черная мантикора, которую леди хотела размножать. Она лениво зевает, широко открывая ужасающую зубастую пасть. Около мантикоры маячит хозяйка, снимая с бока зверя корзину. Я не знаю, кого опасаюсь больше… Маму Рейтора я боюсь точно не меньше мантикоры, потому что зубастое чудовище не может повлиять на мою жизнь так сильно, как эта вроде бы мирная шатенка.

А на отца шагают всеведущие.

Их двое, но кажется, что надвигается черная стена. Рейтор с отцом идут в ногу, чеканя шаг, и я впервые осознаю, насколько они похожи. Та же осанка, тот же разворот плеч, одинаковые черные мундиры, перчатки и тяжелые взгляды. Сердце ухает вниз, падая гораздо ниже насиженного места.

Мама бормочет несколько умоляющих слов на фадийском.

— Уверена, что они тоже волнуются, — говорит она при этом и пытается поправить мою прическу.

Очень сомневаясь, что лорд Наяр способен волноваться, я поспешно скрываюсь в своей комнате и приникаю к щели у двери. Мне выходить рано.

— У вас товар, у нас купец! — торжественно произносит леди Катерина, заходя в дом и ставит на пол круглую закрытую корзину. Леди выглядит счастливой. Никто не понимает, о чем она, но всех немного успокаивает, что леди в хорошем настроении. Мама на всякий случай кивает и улыбается. Папа выпрямляется еще сильнее, я перетаптываюсь за дверью.

Никогда не появлявшиеся в нашем доме гости, ведут себя так, будто пролетали мимо и заглянули просто выпить воды. Леди Катерина активно восхищается домом, мама непринужденно поднимает ее корзину и ведет леди в гостиную. Перед тем, как пройти за ними, Рейтор весело зыркает в мою сторону.

«Сбежим, пока не поздно?» — звучит его голос в моей голове.

Пританцовываю и сдавленно хихикаю за дверью, как девчонка.

Первый этап пройден. Взять корзинку, которую принесли родители Ворона — это согласие с нашей стороны.

Несколько минут на общие разговоры о весне, количестве дождей, настроении, здоровье. Следующий этап — мое появление. Бросаю взгляд на зеркало и обнаруживаю, что уши горят огнем, как у папы. Ужас! Кидаюсь переплести косы вперед, но в тот же момент зовет мама.

— Касия! Принеси нам пирог.

Делать нечего, оставляю косы как есть, тороплюсь на кухню и выхожу оттуда уже с пирогом. Кончики моих пальцев черные — знак того, что я готовила пирог собственными руками. Пока я разрезаю его на традиционные восемь частей, мама рассказывает гостям, что я умею.

— …и прясть, и ткать, и шить — дочь наша приучена к труду. Умеет и варить, и печь, в труде не устает, в веселье не отстает. Слушает так, будто читает. Молчит, когда не нужно слов. А надо, и станцует, ублажит взор мужа.

Не поднимая глаз, я передаю тарелку с кусочком пирога лорду Наяру, ощущая, как горячо пылают уши. Мама немного увлеклась. Ублажение взора танцами — больше из фадийских традиций.

Рейтор внешне выглядит невозмутимым, а в глазах прыгают темные огни.

«Принцесса! А ты для меня еще не танцевала!»

«После!»

«У тебя красивые ушки».

Мысленно шикаю на него и подаю пирог леди Катерине. Она задумчиво отщелкивает ложкой кусочек, пробует. Лорд Наяр тоже. Это знак, что родители жениха согласны.

Пока все гладко.

— За такую невесту… Наверное и возьмете немало, — бархатно произносит старший лорд.

Началось!

— Цена высока, — тяжело отвечает мой отец, и мне вдруг не нравится его тон. Тон не тот, не выкупной: не нарочито строгий, не шутливый. Он слишком серьезный. Это слышат все.

Рейтор поднимает глаза. Со стороны Рейтора хмурятся все, включая леди. Та вопросительно задерживает в воздухе ложку с пирогом. Я замираю, обмениваясь тревожными взглядами с мамой. Та силится улыбнуться, но у нее не очень получается.

— Я хотел бы поговорить без женщин, — безапелляционно говорит отец и поднимается.

Лорд Наяр вместе с Рейтором одновременно отставляют тарелки и синхронно встают. Рейтор сморит на отца внимательно, очень внимательно. Я вижу, как взгляд моего Ворона становится неприятно колючим и холодным, как сдвигаются его брови. В воздухе повисает душное напряжение, какое бывает перед первым раскатом грома.

Что-то не так! Что-то совсем не так!

Глава 39. Лудо

Личный кабинет князя Григера больше напоминал мастерскую ремесленника, чем кабинет князя. Большие окна с грубыми деревянными ставнями пропускали широкие полосы света, освещая массивный стол, на котором лежали сложенные стопкой серые тряпки, резцы, стамески и несколько кусков черного камня. Около стола возвышались открытые полки, уставленные десятками каменных фигурок в палец высотой: мужчины с головами дракона, волка, ворона — всех великих родов… Отец Касии явно увлекался игрой в лудо.

В текущий момент Рейтора не интересовало, чем занимается в кабинете князь. Мысли поглощала информация, которую он успел уловить. Намеренно читать будущего тестя Рейтор не собирался, но заглянул в его голову сразу же как услышал, что цена высока.

Она действительно оказалась высокой. Настолько, что Рейтор с трудом подавил первое желание прихватить Григера за сухую шею и придавить локтем посильнее.

— Дочь не знает, — начал князь Григер. — И не должна знать.

Садиться никто не стал. Условности все трое предпочли оставить женщинам. Князь встал у стола, всеведущие остановились напротив. Рейтор глянул на отца: тот устойчиво стоял, прикрыв глаза.

— Как я понимаю, вы уже осведомлены… Оба, — заметил Григер, напряженно глядя в пол. Вслед за ушами его шея тоже налилась красным.

Подтверждать ни Рейтор, ни Наяр не стали.

— Прошу, озвучьте желаемое вслух, князь, — вежливо проговорил Наяр.

И Григер заговорил — сухо, одними фактами, без эмоций. Слова падали резко, вразлет, как капли дождя на потрескавшуюся землю. Рейтор слушал, не замечая, как сжимаются и разжимаются в кулак собственные пальцы.

Дело было давнее, простое: случайная встреча юноши из черных Воронов королевства и девушки из фадийской знати. Её сны, его выбор и категорический запрет обеих семей, который влюбленные нарушили. Побег из Фадии, а после — международный скандал и страшный искупительный договор, на который им пришлось согласиться.

— …за взятую женщину Фадия потребовала нашего первенца мужского пола. Совет решил, что это справедливо, — князь покосился на непроницаемое лицо лорда Наяра. — Однако они рекомендовали мне отказаться от выбора. Я этого не сделал. Чтобы