Ворон, который меня пленил - Екатерина Началова

«Рекомендовали отказаться»… Рейтор прекрасно представлял, насколько убедительной могла быть «рекомендация» всеведущих. Желание придавить отца Касии пропало.

— Как выстояли? — спросил он.

Князь шевельнул желваками, не отрывая глаз от пола.

— Двое из Совета были за нас.

Борьба всеведущих, ясно. Рейтор подозрительно взглянул на отца.

«Ты знал?»

«На следующий день после того, как увидел девушку. Я решил узнать подробнее про ее семью и поднял этот договор».

«Почему не сказал мне?»

На вопрос отец серьезно улыбнулся и промолчал.

Частично ощущая злость от неприятной новости, частично — недоумение, Рейтор снова перевел глаза на князя Григера.

Сух и тверд, сам как закаменевшая фигурка. Исполнительный видящий Ворон, исправно служащий на границе, никогда не выкидывающий фортели… Кроме одного — того, в котором выбрал фадийку. Он продолжал говорить то, что они уже прочли:

— Касия родилась первой. Следующих детей Лия выкидывала до срока, больше родить не смогла… Очень боялась родить мальчика. Я зря разделил с ней это решение, — голос князя звучал хлестко. — Фадия требовала выкуп, который мы заплатить не могли, и Совет передоговорился уже без нас. Сделали так, что договор перешел на Касию, на ее первенца. Мы были против. Я предлагал свою жизнь, но они не взяли.

Рейтор посмотрел за окно, пытаясь успокоиться. Кровь знакомо наливалась беспросветно-черным гневом, мечтая вспыхнуть, подчинить всех, восстановить справедливость, забрать сколько понадобится жизней и отдать сколько потребуется собственных смертей.

— Значит фадийцы хотят обогатить род нашей кровью… — медленно произнес Рейтор.

— Все хотят обогатить свой род, — философски отозвался Наяр. Потянувшись, он коснулся кончиками пальцев крылатой фигуры с головой ворона. — Наш не исключение. Кровь Фадии, кровь Скорпионов… С ними мы стали сильнее. Вы хорошо режете по камню, князь.

— Да… Отвлекаюсь в свободное время…

Оторвав взгляд от пола, Григер прямо посмотрел на Рейтора красными воспаленными глазами.

— Твое слово, молодой лорд? Цена за мою дочь — первенец мужского пола. Так по договору. Что ответишь?

— Не поздно ли вы озвучиваете цену? — фыркнув, Рейтор не удержал злого вопроса. — Есть разница — говорить тому, кто хочет выбрать и сказать тому, кто уже выбрал.

Григер выдержал его взгляд.

— Всеведущему, сыну главы Совета? Нет, не поздно. Другим говорил раньше, кому, когда мог. Все развернулись. Если ты спрашиваешь, хотел ли я, чтобы тебе было сложно отступить, отвечаю, — князь скривил губы, — да, хотел. Думай обо мне, что хочешь, наказывай, как хочешь, но моя дочь не должна больше страдать.

Кончики его ушей горели, как у Касии. В памяти Рейтора вдруг всплыло лицо того, кто ее отверг. А ведь ему тоже было больно. Теперь ясно…

Глядя в измученные глаза Григера, Рейтор осознал, что происходящее — не попытка его сломить. Он медленно выдохнул, усилием прогоняя из груди тяжёлый ком гнева. Руки, до этого сжатые в кулаки, расслабились — не от сомнения, а от принятия.

Цена неподъемна. Но не для него, Рейтора.

— Да, страдать не должна. И не будет. Мне не нравится момент, который вы выбрали, но я не намерен менять выбор, — голос звучал ровно, почти спокойно. — Если бы вы озвучили эту цену раньше, я всё равно бы не отступил. Мое слово — да.

Ответ всколыхнул воздух, но князь не пошевелился. Рейтор чувствовал, как пульсирует вена на виске.

— Касия не должна знать. Как угодно… — словно не веря озвученному согласию, сдавленно повторил Григер. — Для женщины это…

— Она не узнает.

Рейтор протянул князю руку.

Помедлив, будущий тесть схватил его ладонь нервно, крепко, будто боясь, что всеведущий в любую секунду передумает, и некоторое время тряс.

Лорд Наяр смотрел на рукопожатие с легкой улыбкой.

— Ни у одного Ворона в нашей семье не было легкого выбора, князь, — произнес он. — Но никто не изменял ему.

Кашлянув, Григер, прочистил горло.

— Я тому рад, — неразборчиво произнес он, то и дело поджимая губы.

Рейтор вновь испытующе глянул на отца. Тот возвышался в комнате как каменная глыба. Всеведущий — крылатая фигура на доске лудо. Добравшись до противоположного края поля, может обратить ход любой другой фигуры, включая дракона.

Наяр темно посмотрел на сына и постучал по виску, приглашая читать.

«Я не сказал тебе, потому что для тебя этот договор не проблема, а возможность. Но я не знал, какая. Я наблюдал, что ты выберешь. Ты выбрал верность слову, семье. Ты создаешь свою. Для меня это знак, что я могу на тебя опереться. Как глава Совета, даю тебе свободу действий. Я тебе доверяю».

Радость вспыхнула в сердце ярко, остро, смешалась с удивлением, сцепилась с накатившей гордостью, волной благодарности и горячо покатилась по телу. Глубоко вдохнув, Рейтор задержал дыхание.

Невидимая стена между ним и отцом, вдруг распалась на частицы и растворилась в воздухе. Медленно, очень медленно Рейтор выдохнул. Перед глазами проявились и заблестели разноцветные точки. Частички каменной пыли, свободно витающие в воздухе, защекотали в носу, остро защипали в глазах. Каменные фигуры лудо молчали, ожидая своего хода.

Трое мужчин невозмутимо вышли из кабинета.

Глава 40. Подарок

Мама почти белая. Заметно переживая, она нервно перебирает складки юбки тонкими пальцами, уверяя, что все в порядке. Ее голос при этом подрагивает и звучит чуть выше обычного. Леди Катерина обнимает маму за плечи, открыто возмущается тайными мужскими разговорами и уговаривает маму успокоиться. Оказывается, леди Катерина очень добрая, хотя периодически угрожает кого-нибудь убить или наказать, но обещает это как-то без злости, и, кажется, тут же забывает. Она ведет себя так непринужденно, будто мы уже родственники. Это, кстати, меня успокаивает. Если бы я осталась с мамой одна, я бы наверняка струхнула и извелась от беспокойства. Но при леди Катерине я никак не успеваю полноценно встревожиться. Она нас смешит: рассказывает, как однажды, когда она была на последнем месяце, ей потребовалось прервать сложный разговор. Леди сделала вид, что рожает.

— Сейчас я не в том положении, — она на секунду задумывается, — но, в принципе, могу упасть в обморок. Вылетят, никуда не денутся.

Улыбаясь, я снова кошусь на кабинет. Что задумал отец? О какой цене речь?

— Касия, а ты действительно собираешься ублажать взор моего сына танцами? — леди с живым любопытством наклоняет голову.

Вопрос застает меня врасплох. Я несколько мнусь с ответом, точно не зная, как отвечать на вопрос сразу при двух мамах. Как раз в этот момент мужчины выходят из кабинета, и я тут же теряю мысль. Напряженно всматриваюсь в лицо Рейтора, пытаясь понять, чем закончилась беседа. Рейтор несколько секунд выдерживает мой взгляд, а затем торжествующе задирает