Зельеварка - Дина Зарубина

и цианид в миндальном пирожном. Я предложил развестись, но Марисса требовала себе тебя. Говорила, что я отвратительный отец, и только мать способна удачно устроить судьбу девушки. Она не могла осознать, что ты сильный маг, и относилась к тебе, как к обычной пустышке на выданье. Бревис скрывал от нее, насколько ты талантлива, она и считала, что дара едва хватает на учебу. Начни он тебя хвалить, ее ревнивая натура бы заподозрила неладное.

– Это изрядно бесило. Я старалась реже бывать дома, задерживалась в академии.

– Было и еще кое-что. – Помрачнел отец. – Но об этом позже. Время за полночь, спи.

Какое там спать! Вот нечего скрывать от детей проблемы! Не такие они и глупые. Но я даже не подозревала о них, считала, что просто у мамы с папой разные интересы, поэтому нас в театр провожал друг семьи, а не папа. Папа не любит театр, что тут особенного? Я раздумывала над нашей семейной драмой и вертелась до самого утра.

Утром встала бледная, с синяками под глазами.

После завтрака (я вяло поковырялась в каше), нас повели к командиру. «Избушка» оказалась пограничным фортом, и сурового майора очень заинтересовало наше внезапное появление. Собрин поговорил с ним на языке военных, показал на карте маршрут и место нашей выброски. Скрывать сведения о портале не было смысла: Ванага считалась союзником, неучтенный стационарный портал на территории – это так же опасно для них, как и для нас. Если у них тут шастают маги-диверсанты, то кто мешает им так же шастать и у нас?

«Лавина», – прочитала я по губам Собрина. Вот и объяснение неприятностям на Карамайне. Рукотворные неприятности! А поскольку там нет ни ценных ископаемых, ни стратегических минералов, то покушались на генерала. Пустили в кашу пять деревень, чтоб уничтожить одного пожилого вояку? Могу гордиться мужем.

После недолгого совещания нас решено было вернуть на перевал. Сообщение для генерала Собрин зашил в куртку, да так ловко и привычно что я позавидовала его швейным навыкам.

В два часа ночи меня усадили на грифона. Рот мне заранее заткнули пастилой, помня мой визг при появлении этих зверей. А перьев не дали состричь злые погонщики, и я страдала всю дорогу. Ну хоть бы маленькое перышко! К пяти утра мы пролетели перевал, и я со слезами на глазах увидела огоньки деревни. Высадили нас в трех километрах от лагеря, дальше предстояло идти пешком.

Оказавшись на земле, я первым делом оросила ближайший куст остатками ужина. Кто бы знал, как на этом грифоне страшно! Дергаешься вверх-вниз, как припадочный. Никакого удовольствия. И тошнит так, что желудок в узел завязывается!

– Ни за что, никогда больше не сяду на эту тварь! – бубнила я, когда мы в свете бледнеющих звезд топали к лагерю.

Собрин только посмеивался и подшучивал, что мне это еще предстоит, я же приличная мури, и обязана родить парочку наследников мужу. Если тошнота такая же, то я отказываюсь!

– Стой, кто идет!

Впереди зажегся предупредительный пульсар.

– Свои! Потеряшки! Венди Блейз! – закричали мы, разумно упав на землю. Вдруг караульный маг человек нервный, уставший, да и запулит нечаянно? Потом, конечно, пожалеет и даже посочувствует, но нам-то оказаться без волос и с ожогами совсем не хотелось.

– Да неужто? Слава небесам! – за валуном загорелся крупный светляк и чуть покачиваясь на ветерке, медленно поплыл к нам. – Мордашки покажите!

Мы предъявили мордашки. Нас радостно встретили, похлопали по плечам, несколько раз меня стиснули в медвежьих объятиях, пообещали взбучку, торт, головомойку и порку, а все сразу или по отдельности, на наш выбор.

– Кофе и душ! – выбрала я.

– Генерала и доклад, – выбрал ответственный Собрин.

Взвыл рог побудки, и зевающие солдаты начали вылезать из палаток.

Я торопливо побежала к модулю, страшно хотелось переодеться и сполоснуться. Ага! Вестовой, счастливо улыбаясь, сгреб меня в охапку и потащил к штабу.

Нам определенно были рады, но я бы предпочла принимать знаки внимания расчесанной и в свежей форме, а не потной, липкой и воняющей грифоньей шерстью. Хуже лошадей, право слово!

– Венди! – генерал сжал меня так, что в груди пискнуло. – Как же ты меня напугала!

– Прости, Тобиас, провалились в расщелину.

– Ты цела? – встревожился муж.

– Совершенно цела, не волнуйся. Я здорова. Синяки не в счет.

Кофе я все-таки получила, и даже с коржиком, горячим, только что испеченным специально для меня, с орехами!

Генерал, выслушав нас, задумался. На обследование дыры отправились разведчики. Я их предупредила о пауках и заставила выпить антидот заранее. А то начнут там веселиться, дурачиться, пулять заклинаниями, и мы потеряем весь отряд!

– В столице беспорядки, взбунтовался семнадцатый полк, но и эту дыру оставить так нельзя, – сказал генерал. – Мне придется задержаться здесь. Но тебя надо отправить в академию. Практика окончилась еще вчера, – он усмехнулся.

Я кивнула. Еще вчера могла попасть в свои комнаты, в свою ванну, увидеть Кенну, Оравезу… Ой, я же ничего не написала Марку и Жаниль! Впрочем, стоит ли писать, если генерал обещал к полудню организовать портал.

– Иди, отдохни, – он поцеловал меня в щеку. – И чтоб никакой больше травы!

Я смущенно потупилась и шаркнула ножкой. Вымоюсь и спать завалюсь! И пусть меня хоть пять солдат охраняют, хоть десять, носа не высуну из модуля!

– Генерал Блейз, к вам бригадир Майрен!

Вестовой откинул полог палатки. Внутрь вступил высокий и широкоплечий военный в темно-зеленом мундире.

– Генерал, – щелкнули каблуки.

– Рад вас видеть, Шонар, – генерал протянул руку. Мужчины обменялись рукопожатием. Видимо, женщины раньше в палатке генерала не появлялись, любопытный взгляд гостя скользнул по мне.

– Прелестная мури, – твердые губы коснулись моей испачканной руки.

– Бригадир Шонар Майрен, мой старинный недруг и соперник. Мури Блейз, моя супруга. На практике от академии, – пояснил генерал. – Она сегодня уезжает.

– Как жаль, – темно-серые глаза безразлично скользнули по моей грязной форме.

Я стояла и моргала, сохраняя осанку, потому что просто остолбенела. Таких совпадений не бывает! Бригадир, которого тут ждали – мой любовник из элитного борделя! «Зато теперь я знаю, как его зовут», – подумала с неожиданным злорадством. А меня он ни в жизнь не признает в растрепанной замарашке.

– Простите, муры, не буду вам мешать, – опустив голову, вышла из палатки.

Ну, надо же! Оказаться между мужем и любовником, как в дешевой оперетте! Только в театре это было смешно и забавно. В жизни смеяться не тянуло. Да меня будто кипятком ошпарило, когда я его увидела! Думала упаду, как стояла. Дрянь какая эти полумаски, одно название, что инкогнито, я вот его моментально узнала. Светлая челка, рост, глаза, губы…