Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2 - Катерина Александровна Цвик

Как бы мало людей меня ни знало в лицо, а шанс все-таки наткнуться на кого-то знакомого на балу был. Потому личный визажист Рошэль накрасил меня так, что я сама себя узнавала с трудом. Нет, никакой вульгарщины или излишней яркости, но даже простым тоном он изменил форму моих скул и лица, не говоря уже об искусной подводке, которая сделала глаза более раскосыми и яркими. Те, кто видел меня вскользь или один раз, не узнают меня или сочтут просто на кого-то похожей, а вот тех, кто знал меня лучше, такой макияж не обманет.

Я бы с удовольствием применила к своему облику иллюзию, но такое в обществе мало того, что считалось плохим тоном, но еще и запрещалось законом, кроме строго определенного, официального перечня допустимых иллюзий. Например, можно было замаскировать прыщи и покраснения на лице или синяк, который по каким-то причинам не успеваешь свести, но при этом нужно быть готовой к тому, что пойдут шепотки о том, что у тебя какие-то проблемы с кожей, магией или деньгами. Ведь какими бы хорошими ни были иллюзии, даже если под них нельзя заглянуть, всегда найдутся артефакты, которые эту иллюзию как минимум зафиксируют. А во дворце такие вещи считываются еще на входе — этого требует безопасность. Проще вообще не применять к телу магию иллюзий, чем потом столкнуться со сплетнями.

Вообще, внешность можно поменять хоть магическим, хоть хирургическим способом. Это не возбранялось. Но нужно было обратиться в городской совет и внести в документы свои новые физические данные.

— Н-да… — Рошэль думала недолго. — Ничего, мы его нейтрализуем. — Она обернулась к слуге. — Займись этим. В течение ближайшего часа эль Рамер должен отсутствовать в зале.

— Письмо от его величества подойдет?

— Вполне. Пусть ждет приглашения в кабинете секретаря. — Я удивленно вздернула брови, и Рошэль пояснила: — Потом слуга перед профессором извинится и скажет, что его величество плохо себя чувствует и не сможет его сегодня принять.

— Но ведь в это время король будет на балу, — недоумевала я.

— Нет, к этому времени он уже вернется в покои. Не переживай.

Да уж. Вроде мелкая интрига, а сколько еще таких «мелочей» в рукаве у Рошэль?

Но эти мысли заботили меня недолго. К эль Рамеру подошел слуга и передал письмо с королевским гербом, а после того, как профессор вышел из зала, туда направились мы. Мне предстояло встретиться с четой эль Гернор и убедиться в нашей правоте насчет Марайи. Или не убедиться. В любом случае факт отравления короля налицо и эль Гернор в этом замешан.

Еще на подходе я поняла, что мы были правы. Как я уже успела понять, чем сильнее древний магически, тем проще его почувствовать. Марайя оказалась очень сильной. Не удивлюсь, если она у Патриарха дочь номер один.

Когда эта женщина на меня посмотрела, у меня затряслись поджилки, показалось, что она видит мою сущность феникса и сейчас разоблачит.

И все же мне лишь показалось. Новый амулет действовал как надо.

— Рошэль, рада тебя видеть, — пропела она, улыбнувшись так, будто прямо сейчас собиралась со смаком и удовольствием откусить фаворитке короля голову. — Ты сегодня необычайно хороша, хотя, как и всегда, неправильно подобрала украшения. Тебе не идут топазы.

— О, ты тоже сегодня великолепна, Марайя. Мне их подарил король, а все считают, что у него безупречный вкус, — одарила ее не менее кровожадной улыбкой Рошэль.

А я подумала, что очень рада, что одна из этих дворцовых акул на моей стороне.

— Да, у короля вкус безупречный, но каждому украшению подходит своя хозяйка.

— О да! — Рошэль широко улыбнулась и провела рукой по шикарному колье. — Как сказал его величество, топазы очень идут к моим глазам.

Казалось, я услышала, как зубы Марайи скрипнули. Взаимная «любовь» этих женщин была настолько осязаемой, что показалось, будто я стою рядом с шаровой молнией. И предугадать, в кого она полетит в следующее мгновение, невозможно. А потому очень хотелось отойти от обеих подальше.

Стараясь немного отвлечься от этого ощущения, я посмотрела на придворного мага. На фоне жены он был каким-то серым и невзрачным. Невысокий рост, длинный нос с горбинкой, поджатые губы и выражение высокомерной брезгливости на лице — вот его краткий портрет. Неприятный мужчина. И в этот момент я в который раз порадовалась, что судьба в лице Марселя отправила меня не во дворец, а в мою любимую и уже такую желанную академию. Как же я хотела поскорее туда вернуться! Но судьба вела меня непредсказуемыми тропами, и я уже ни в чем не была уверена.

— А кто эта милая девушка? — обратила на меня внимание Марайя.

А мне захотелось вот прямо сейчас произвести прорыв в науке и научиться телепортироваться без артефактов. Желательно используя для этого одну силу мысли, потому что магичить во дворце запрещено.

— Это Розмари, дочь моей дальней родственницы. Приехала в столицу на праздники.

— Надо же, какой милый цветочек, а дар у нее есть?

— Есть. И весьма сильный.

— Как замечательно, — словно приклеила на лицо улыбку паучиха. — Тогда обратите внимание вон на ту группу молодых людей. Уверена, там найдется ценитель этой невинной красоты. — Марайя показала веером на тот самый кружок, который состоял почти из одних древних.

— Благодарю, — чинно ответила я и присела в неглубоком реверансе.

Ну ее, эту паучиху.

— Да ты сегодня щедра на советы, — усмехнулась Рошэль.

— О да. Если что — обращайся. Всегда рада дать совет.

— Непременно, дорогая. Даже и не знаю, как я все это время без них жила.

Их взаимные улыбки поражали сладостью.

— Вот и я поражаюсь.

— Не стоит, тебе не идет такое выражение лица.

Не знаю, до чего бы они договорились, но церемониймейстер звучно стукнул посохом по полу и провозгласил:

— Его величество король Луи Третий с наследником престола!

Все склонились в глубоких поклонах, и в зал вошли король и молодой красивый юноша с потухшим взглядом, в котором не было ничего, кроме тоски. И мне очень захотелось, чтобы Ё-ё поскорее его осмотрел. Так не должно быть! Что же с принцем не так?! Неужели все и в самом деле в проблемах мозга?

Начались танцы. Меня тут