Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская

Боклерк кивнул, и продолжил изучать свои записи, а его преосвященство при помощи одного из братьев-сопровождающих стал разоблачаться, избавляясь от тяжелых парадных одежд.

- Что ты так сосредоточенно изучаешь? - спросил он, переодевшись в домашнее платье и обувая домашние туфли. - На данный момент никаких важных и срочных дел пока нет.

- Бумаги ее высокопреподобия Саскии, - ответил секретарь, и Констанс удивленно посмотрел на него. - Я припомнил наш разговор во время путешествия в обитель в Крисовах, а так же старался сопоставить все факты, пытаясь выяснить, почему же она лично привезла их. Вы тогда заострили мое внимание на этом моменте, и ныне я принялся размышлять над этим. Ее благочестию необходимо было, чтобы наследство досталось вышеперечисленным личностям. Но зачем это ей нужно я, увы, догадаться так и не смог. У меня никак не сходится в голове некоторые вещи.

- Ну-ка расскажи поподробнее, - подбодрил брата его преосвященство, усаживаясь в кресло напротив стола. - Возможно, в процессе изложения данных всплывут подробности не замеченные тобой ранее.

Боклерк с готовностью начал:

- Ее благочестие, как вы помните, настаивала и письменно и устно, чтобы титул и наследство досталось одному из двух лиц, указанных ею, поскольку они наиболее ближайшие наследники, стоящие в списке.

- Напомни, кто там наследники, и что у нас на них? - потребовал епископ.

- Первый в очереди наследник, вернее наследница - единственная выжившая из семьи девушка, которая по запутанным родственным связям является носительницей и хранительницей титула 'по праву'. Вторым, если она еще не замужем и у нее нет сына, маркиз д'Фети. Ну и третьим естественно епископ Сисварий. Наследство огромнейшее - одна из провинций Винета. На наследницу у нас толком ничего нет, лишь титул отца и указано: откуда она родом. Кстати, она местная, опять-таки из Винета. Второй наследник, Маркиз д'Фети, очень стар, поначалу воцарения Гюстова II был канцлером, но потом по какой-то причине ушел с поста, больше не появлялся при дворе и в политической жизни страны не участвовал. Фамилия древняя, титул маркизов получили еще в трехсотых годах основания Союза. Ныне род захирел, находится в упадке, большая часть земель была утеряна. Вот я и задумался: при таком раскладе епископу Сисварию ничего не светит, вдобавок он как лицо церковное не может получить титул герцога. Так зачем ее благочестие так настаивала, чтобы наследство нашло своего владельца?

- Да, действительно, - кивнул Констанс в задумчивости. - Благочестивая ничего просто так не делает. У нее на любое действие есть твердые предпосылки. И тут такая настойчивость и упорство, лишь бы передать наследство.

- И оговорка в документе еще более странная - 'с лишением титула', - подхватил секретарь. - Такое чувство, что ее высокопреподобие хотела, чтобы герцогский титул и все полагающиеся с ним регалии , перешли или к указанным лицам или перестали существовать вообще.

- Скорее 'перестали существовать вообще', - выделили епископ, последние слова брата Боклерка. - Вот тут ты абсолютно прав. Но уничтожить титул невозможно, при отсутствии наследников так или иначе король передаст его другому, наградит им кого-нибудь за верную службу другому. Но он не будет утрачен. А тут в довесок большая провинция... Знать бы, что затеяла Саския, и тогда можно было думать: стоит или не стоит разыскивать этих наследничков.

- А так? - уточнил Боклерк.

- Так придется действовать в слепую. Лучше все уточнить по наследникам. Для этого отправь Убино и Дизидерия покопаться в местных архивах... Хотя если Саския так настаивала... Лучше поступить как она просит. Однако с наследницей-женщиной я связываться не стану, мороки в два раза дольше будет. Гораздо проще передать титул в мужские руки.

- А если потом возникнет спорная ситуация? - вдруг обеспокоился секретарь.

- Это будут не наши с тобой заботы. Объявится эта девица или ее дети, вот пусть тогда и решают в королевском суде кто ближе по родству. Все одно дальше этих двух наследничков титул не уйдет. Да, кстати, надо узнать: умер герцог или нет, а то получится, что мы делим шкуру неубитого медведя.

Свет, от дюжины подсвечников отражаясь от серебряной посуды и столовых приборов, озарял комнату, делая ее еще светлей. Стол ломился от блюд. Здесь были ростбиф и молодые зайцы в сметане, языки копченые и ветчина, рыба глазированная и утка в соку... Посольский повар расстарался вовсю, полностью оправдав невероятную сумму в пять золотых, выплаченную ему Боклерком.

Констанс собирался угостить друга с не меньшим размахом, чем тот его. Когда вино было перелито в кувшин, и секретарь последний раз поправил беленые салфетки из гридвильского узорчатого льна, его преосвященство главный дознаватель епископ Максимилиан пожаловал к ужину.

- Коста, ты решил утереть мне нос? Или ждешь, чтобы я с позором посыпал голову пеплом и признал, что плохо принял тебя? А может, хочешь соблазнить блюдами и я перебрался в Святой Город, поверив, что там так ежедневно едят? - вместо приветствия выдал Максимилиан, оглядывая стол.

- А как тебе хочется, так и считай, - в тон ответил ему Констанс, усаживаясь во главе стола, а потом, сбросив напускную строгость, со смехом добавил: - Бросай говорить глупости и садись. Зайчатина стынет.

Боклерк, разлив вино по бокалам, поставил их перед епископами и удалился.

- Какой воспитанный юноша, - заметил Макс, когда тот вышел. - Вышколил. Ничего против сказать не могу.

- Сам доволен, - согласился его преосвященство, подцепляя на вилку, тонкий пластик буженины.

- А стол-то у тебя, - продолжил восхваления дознаватель. - М-м-м...

- Макс, к чему ты клонишь? - не выдержал епископ. - Ты на себя не похож.

- Да ни к чему, - отмахнулся тот. - Я хотел, доставить тебе удовольствие. В конце концов, что ж ты зря усердствовал, заставив так извернуться повара, который до этого ничего приличнее вареной репы приготовить не мог. Кто бы мог подумать, что этот шельмец так замечательно умеет тушить уток?!

Максимилиан, положил очередной кусочек в рот и, прикрыв глаза, начал жевать.

- Божественно. Просто божественно. Коста, я твой должник. Я давно ничего подобного не пробовал.

- А раз должник, - тут же протянул тот. - То...

- Долг, я уже свой отработал, - закончил за него речь дознаватель.