Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— Ётун! — прошипел ругательство тот, цепляясь побелевшими пальцами за подлокотники.

Хокон шагнул вперёд, борясь с клокочущими внутри ревностью и горечью. И вот этому ничтожеству достался её первый поцелуй⁈ Даже понимая, что это была лишь проверка совместимости, мысль о близости Вивеки и Танши жгла его изнутри.

— Что случилось? — процедил Хокон сквозь зубы, намеренно избегая взгляда девушки.

Танши лишь забормотал что-то несвязное. Краем глаза заклинатель заметил, как Вивека поднимается. Яд ревности и обиды прорвался наружу:

— Решила продемонстрировать хвалёную самостоятельность северных дикарей? — голос сочился сарказмом от воспоминаний о словах Вивеки в храме.

Их взгляды встретились. В глазах девушки промелькнула боль, быстро сменившаяся ледяным презрением. Она безразлично пожала плечами, молча собрала вещи и направилась к выходу, унося с собой частичку его души.

Хокон дёрнулся следом, но Танши вцепился в его рукав.

— Такая мощь, Хаоран! Эта сила не должна принадлежать северной дикарке.

— Угомонись, — процедил Хокон, пытаясь стряхнуть его руку.

— Нет! — Танши дёрнулся, но вдруг неестественно быстро успокоился. — Да. Ты прав. Я больше не буду её преследовать.

* * *

В прошлый раз Хокон совсем забыл о низости некоторых людей. Что самое мерзкое: чем выше по происхождению человек, тем вероятнее было натолкнуться на подлость с его стороны. С яогуаями было проще. Даже огненные хитрецы оказывались честнее некоторых благородных.

В этот раз заклинатель не стал верить на слова аристократу. Решение пришло само собой: нужно воспользоваться нестабильным состоянием Танши. Нечестный приём, но переступать через свои принципы ради безопасности Вивеки оказалось неожиданно легко. Сложившиеся обстоятельства, в которых в первую очередь виноват сам Хокон, требовали действовать радикально. Он схватил Танши за ворот и резко вздёрнул, заставляя того принять вертикальное положение.

— Дай магическую клятву, — потребовал. — Поклянись, что никогда больше не предложишь ей ритуал и никому не расскажешь о её силе.

Танши дёрнулся было в сторону, но хватка Хокона была крепкой. В другое время высокомерный аристократ никогда бы не согласился на подобное требование, но сейчас, всё ещё находясь в странном состоянии после проверки совместимости магии, он был слишком напуган, чтобы сопротивляться ментальному давлению заклинателя, достигшего уровня мастеров.

Хокон идеально знал формулу, хоть и применял её впервые. Структура легко слетела с пальцев и быстро сформировалась в печать. Не дожидаясь, пока Танши осознает происходящее, заклинатель с силой впечатал в него плетение и требовательно встряхнул.

— Я больше никогда не предложу Вивеке ритуал передачи силы и не расскажу никому о степени её магического потенциала, — дрожащим голосом произнёс аристократ, — Таково моё обещание.

Как только клятва вступила в силу, Танши вырвался из хватки и спешно покинул библиотеку.

Оставшись один, заклинатель в бессильной ярости ударил кулаком по столу. Почему он не догадался взять такую клятву раньше? «Благородный заклинатель», — пронеслось в голове голосом Вивеки как ругательство. На поверку всё, что приписывалось магам, ступившим на путь заклинателя, оказалось пустым звуком.

Да, Танши пять лет топчется на первой ступени, но он ведь всё равно заклинатель! Так почему же? Где Асы ошиблись? Хотя изначально бессмертным нет дела до единиц. Они охраняют мир, а с такими проблемами люди должны справляться сами. Для того и существует путь заклинателя, ведущий к бессмертию.

Сколько проблем можно было избежать, если бы Хокон принял факт, что заклинателям неинтересно возможное бессмертие, которое можно приобрести только путем многолетнего соблюдения всех добродетелей, описанных в трактате о пути заклинателя. Большинству достаточно сиюминутной власти. При всём уме и способностях, похоже, все эти годы Хокон оставался наивным ребёнком, верящим, что все достаточно сильные маги придерживаются долга защищать слабых.

Он прикрыл глаза, и воспоминания нахлынули волной. Пещера в горах, треск костра, и голос — грубый, но удивительно мягкий. Северянин в потрёпанной форме военного мага, чьи огромные руки так осторожно обрабатывали ожоги четырёхлетнего аристократа.

«Не бойся, маленький господин», — говорил он добродушно и без заискивания, накладывая целительские чары. Его магия была другой — не строгой и чопорной, как у придворных целителей, а тёплой, успокаивающей. Как горячий травяной отвар в холодный день.

Три дня в той пещере изменили всё. Маг, чтобы отвлечь ребёнка от происходящего снаружи ужаса, учил его простым заклинаниям, рассказывал о севере, показывал, как превращать снег в питьевую воду, как создавать изящные ледяные статуи, как формировать водяные стрелы и многое-многое другое. «Видишь, маленький господин, магия — это не сила рода или титула. Это дар, который даётся нам, чтобы помогать другим, защищать и создавать прекрасное».

Когда пришло время расставаться, северянин улыбнулся: «Твоё место там, где тебя любят и ждут. А моё — здесь, где нужна моя сила». Он не искал награды, не просил признания. Просто сделал то, что посчитал правильным.

Эти воспоминания всплыли особенно ярко, когда пятнадцатилетний Хокон впервые увидел Вивеку во дворе школы магии. Маленькая десятилетняя девочка из Северных чертогов (невероятная редкость для школы магии) держалась особняком. На её груди тускло поблёскивал сдерживающий артефакт — клеймо бедности, столь несправедливое для человека с высоким магическим потенциалом. «У того северянина тоже был сдерживающий артефакт», — подумал тогда Хокон.

Что-то в её одинокой фигуре, в упрямо поджатых губах и настороженном взгляде напомнило ему самого себя в той горной пещере. Такая же потерянность. И тогда Хокон принял решение — помогать Вивеке так же бескорыстно, как когда-то помог ему тот человек.

Годы в школе магии пролетели незаметно. Хокон наблюдал издалека, как Вивека справляется с трудностями, как избегает лишнего внимания, как старательно скрывает свой истинный потенциал. Он помогал тихо и незаметно: сложные задания становились чуть проще, а недоброжелатели вдруг теряли интерес к одинокой северянке.

Когда пришло время поступать в школу заклинателей, расставание далось тяжелее, чем он ожидал. Но путь к мастерству требовал всего внимания. Хокон с головой погрузился в учёбу, достигая высот, которые обычно покорялись лишь умудрённым опытом мастерам. К двадцати трём годам он уже выполнял особые поручения императора, защищая границы империи.

И тогда по воле случая Хокон снова увидел её — уже не робкого ребёнка, а притягательно красивую девушку. В тот день Вивека шла по улице Ли-Ордэ, и что-то в её движениях, в том, как она поправляла выбившуюся прядь волос, как слегка хмурилась, глядя на вывески лавок, заставило сердце Хокона пропустить удар. Заклинатель замер, поражённый внезапным осознанием: все эти годы, сам того не понимая,