Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

«Я хочу её», — наконец признался он себе. — «Не как драгоценность под стеклом. Хочу как женщину, как жену, как равную». Это признание обожгло сильнее атаки безумного огненного яогуая, но отступать Хокон больше не собирался.

Поисковое заклинание тянуло, указывая на север. Туда, где властвуют традиции Северных чертогов, где браслеты равного брака не просто украшения, а священные символы союза душ. Возможно, само видение было знаком от богини?

Он не упустит свой шанс на то будущее. Пусть даже придётся противостоять советнику императора, пусть придётся признаться в годах тайного наблюдения. Больше никаких полумер, никакой осторожности. Фрейя была права. Его «благородное молчание» едва не разрушило всё.

Она будет принадлежать ему — не по праву силы или положения, а по любви. Он завоюет её сердце, наденет на её запястье серебряный браслет равного брака. И однажды она действительно назовёт его супругом не в видении, а наяву.

Но сначала нужно найти способ контролировать проклятье Фрейи. Сегодняшняя встреча показала, насколько опасным он может быть рядом с Вивекой — грубым, властным, неспособным сдержать порывы. Такое поведение только оттолкнёт её, заставит сильнее стремиться к побегу.

Хокон отстранился от стены, расправил плечи. Пора было действовать. Где-то там, в Северных чертогах, от него пряталась Вивека. И на этот раз он не позволит ей ускользнуть.

Глава 25

Северные чертоги встретили Хокона промозглым ветром на рассвете, что было здесь в порядке вещей даже в начале лета. Он летел на духовном мече всю ночь, гонимый беспокойством за Вивеку и желанием не упускать её из виду. Но стоило достигнуть окрестностей Исфьорда, заклинатель почувствовал неладное — магический барьер границы империи был истончён сильнее, чем в других местах.

Хокон приземлился на высоком утёсе, откуда открывался вид на город. Прикрыв глаза, он потянулся к структуре барьера своим сознанием и едва сдержал ругательство. Защитный контур был изъеден, словно кружево, а в прорехах клубилась ледяная энергия ётунов. За год работы с подобными нарушениями он не встречал настолько серьёзных повреждений.

«Как этот город ещё держится?» — подумал Хокон, отмечая магическим зрением, что сила ётунов влияет на местных существ явно не первый год.

Углубившись в исследование барьера, он заметил странную закономерность: повреждения были не хаотичными, а образовывали определённый узор. Словно кто-то намеренно ослаблял защиту в конкретных точках. На других неспокойных участках, куда отправлял Хокона император, он подозревал нечто подобное на интуитивном уровне, но доказательств, как ни пытался, обнаружить не мог. Здесь же дурное воздействие не скрывали вовсе. Любой опытный заклинатель легко понял бы чьё-то вредоносное вмешательство в структуру.

Хокон снова обвёл магическим зрением окрестности и подметил ещё одну странную деталь: крохотный светлый участок почти у границы.

Размышления прервали голоса, донесённые ветром. По тропе внизу шло три человека: двое мужчин и восьмилетний мальчик. И если высокий светловолосый мужчина с ребёнком едва заинтересовали, то их спутник застал врасплох. Столько лет Хокон искал его специально, а он всё это время был здесь?

Даже через двадцать лет и с большого расстояния Хокон не мог не узнать того, кто спас его в горах. Время почти не изменило его — та же прямая осанка, те же спокойные движения. Только в волосах появилось больше серебра.

Хокон спустился с утёса, выбирая момент для встречи. Ему нужно было узнать о ситуации в городе, и кто лучше местных жителей мог рассказать ему об этом? К тому же такую странную ситуацию с барьером заклинателю стоит обсуждать только с теми, кому можно доверять.

Но прежде чем заклинатель успел подойти, светловолосый мужчина остановился и обернулся:

— У нас гости, — произнёс он спокойно.

«Годи», — понял Хокон по характерному артефакту на груди мужчины. Защитник города, хранитель традиций и посредник между людьми и духами в Северных чертогах.

— Заклинатель Хокон Хаоран, — представился он, склонив голову в знак уважения к местным традициям. — Прибыл для проверки состояния северных границ.

Слова о причинах появления в Исфьорде пришли сами собой — настолько привычна и заучена была эта фраза.

— Добро пожаловать, мы уж и не ждали, что император откликнется на наши просьбы, — шагнул навстречу Ульф и пожал заклинателю руку. — Маленький господин вырос, — сказал тихо, чтобы только Хокон услышал, и усмехнулся по-доброму.

— Харальд, — представился спутник Ульфа, и в голосе его сквозило настороженное недоверие. — Удивлён, что на Исфьорд снизошла милость императора.

Хокон едва улыбнулся, не подтверждая и не опровергая предположения о том, что его направил император. Харальд кратко обрисовал ситуацию: восемь лет назад возле Исфьорда стали встречать одержимых существ. Сначала редко, потом всё чаще. Предыдущий годи истратил всю свою жизненную энергию, сохраняя барьер.

«Восемь лет», — отметил про себя Хокон. — «Странно. На других участках проблемы начались раньше».

— Почему не обратились в столицу сразу? — спросил он.

— Обращались, — хмыкнул Харальд. — Неоднократно. Но, видимо, наши прошения терялись где-то в канцелярии.

Хокон нахмурился. Он никогда не слышал о проблемах Исфьорда. Кто-то намеренно скрывал информацию?

Пока они говорили, Хокон заметил, что мальчик — Эйвинд, как назвал его Харальд — держится неестественно тихо. В его ауре было что-то странное, словно отсутствие там, где должно быть присутствие. Заклинатель решил запомнить и эту деталь.

Хокон договорился встретиться с Ульфом и Харальдом позже, чтобы обсудить происходящее подробнее, а сам поспешил к единственному светлому участку вблизи границы. Чутьё тянуло его в ту сторону с непреодолимой силой. Словно там было нечто важное. Заклинатель обнаружил странную заброшенную таверну на утёсе, а рядом с ней каменную чашу, покрытую древними символами. Точка силы. Именно этот артефакт очищал магические потоки от скверны. Но чаша была сильно повреждена. Удивительно, что кто-то смог её активировать.

Изучая иероглифы, Хокон услышал лёгкие шаги. Подняв голову, он увидел Вивеку. Растрёпанную, обеспокоенную чем-то, но всё равно прекрасную. Маска высокомерного аристократа помогала держать дистанцию, остужала едва контролируемые порывы воспользоваться тем, что они были одни. Не считая странного кота.

Разговор вышел напряжённым. Хокон намеренно провоцировал Вивеку. Ему было важно убедиться, насколько она сильна. Если бы уникальность её дара заключалась только в дихотомии, то можно было получить для девушки защиту императора, не привлекая личного внимания правителя.

Их пари о восстановлении символов стало случайностью. Хокон надеялся, что Вивека не справится, но она превзошла все ожидания. Путь к свободе девушки с помощью императора был закрыт. И пропасть непонимания между ним и