Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

Внезапно Хокона пронзило странное предположение: проблемы с барьером между империей и землями ётунов начались девять лет назад, когда Вивека покинула Северные чертоги и отправилась учиться в Ли-Ордэ. Почему же у Исфьорда был год отсрочки бедствия? Вивека жила здесь долгие годы. Вполне естественно, что остаточная магия девушки ещё какое-то время сдерживала барьер от разрушения, оберегая её родной город. Или же это простое совпадение?

«Девять лет назад», — размышлял Хокон, игнорируя присутствие Харальда. — «Вивека покидает Север, и начинаются проблемы. Сначала незаметные, потом всё серьёзнее. Но почему именно здесь разрушения сильнее всего?»

Взгляд заклинателя упал на один из восстановленных символов — «равновесие». Рядом тревожно мерцал другой — «поток». Символы складывались в картину, которая его обеспокоила: точка силы представляла собой нечто вроде узла, связывающего потоки энергии. Возможно, что это опорная точка силы. Харальд обмолвился, что согласно легендам нужен человек с особой магией. Раз точек силы множество, а для действия древней защиты достаточно одного мага, то в сети точек силы должен быть главный узел. И если он в Исфьорде, то и негативное воздействие будет стремиться к ключевой точке.

Хокон резко выпрямился, когда к нему пришло внезапное предположение. В далёком прошлом кто-то намеренно разрушил точки силы. И теперь точно так же ломал барьер.

— Что-то не так? — спросил Харальд, заметив реакцию заклинателя.

Хокон покачал головой, не желая делиться своими подозрениями. Он не доверял годи, особенно после того, как заметил его интерес к Вивеке. Харальд наверняка знал о проблемах Исфьорда, когда вступал на должность годи, так почему согласился на изощрённые пытки? Иначе постоянное выкачивание энергии на поддержание защитного купола над городом не назвать.

— Просто заметил интересную деталь в структуре плетения, — отчасти правдиво ответил Хокон.

Он бросил обеспокоенный взгляд на Харальда, который сосредоточенно изучал иероглифы на чаше. Годи явно что-то подозревал о природе силы Вивеки, но так же, как и Хокон, не торопился делиться своими догадками. Можно ли ему доверять? Или он часть чьего-то плана?

Хокон не мог найти причин, по которым Харальду нельзя было участвовать в восстановлении точки силы. Заклинатель скрипел зубами и перебирал в голове ругательства, когда годи без колебаний вливал в иероглифы жизненную энергию. Безумец, казалось, потерял понимание ценности собственной жизни. Чтобы остановить его, Хокону пришлось самому прерваться.

— Господин годи, — не выдержал заклинатель и раздражённо схватил его за руку. — Я вижу, что Вы обеспокоены случившимся по вине Вашего брата, но это не повод расплачиваться собственной жизнью, пытаясь исправить чужие ошибки. Напомню: за детей несут ответственность их родители. Он ваш брат — не сын. Не Вам нести наказание. И не забывайте, что Вы ответственны за безопасность города. Вряд ли найдётся ещё один такой безумец, который согласится защищать Исфьорд в сложившихся обстоятельствах.

— Я знаю это, — спокойно произнёс Харальд, освободив руку из захвата Хокона, но продолжать восстанавливать символы не стал. — Я делаю это по другим причинам. Но почему Вы, господин заклинатель, тратите свою жизненную энергию?

— По поводу меня не беспокойтесь, — нарочито небрежно отмахнулся Хокон. Ему не нравились эти не озвученные «другие причины». — Я обладаю техникой взаимодействия со стихиями совершенно иного уровня. Моя жизненная энергия не затронута.

— Даже если это так и Вы не рискуете, Ваш поступок всё равно благороден, — Харальд протянул руку Хокону. — Это редкость среди аристократов. Простите меня за такую прямоту.

Заклинатель едва сдержался, чтобы не выругаться, раздражённый ставшим неприятным для него эпитетом, но всё же пожал руку годи, скрепляя их негласный союз. К собственному неудовольствию Хокон почувствовал странное уважение к Харальду. Несмотря на недоверие, в годи была та же решимость защищать людей, что когда-то поразила юного Хокона в Ульфе. Но почему этот безумец действует так радикально, совсем не заботясь о сохранности собственной жизни?

— Почему Вы согласились стать годи Исфьорда? — всё же спросил Хокон, когда они с Харальдом направились к самому нестабильному участку барьера.

* * *

Холодный ночной ветер трепал их одежды, а воздух был насыщен неспокойной магией, подобной морю перед штормом. Обострённое практиками восприятие потоков силы причиняло заклинателю почти физическую боль возле нестабильного барьера — такова была обратная сторона способности видеть и черпать энергию, минуя собственный резерв.

— Уверен, причины отчасти схожи с теми, почему Вы так усердны в постижении пути заклинателя, — усмехнулся Харальд. — Вы необычно молоды для своего уровня мастерства. Вам едва двадцать исполнилось.

— Мне без малого четверть века, — поправил годи Хокон. — И причины, вероятнее всего, у нас различны.

— Но суть одна, — кивнул. — Кто-то должен был взять на себя эту обязанность. Так почему мне следовало отказаться?

Ульф присоединился к ним утром, и его появление немного разрядило напряжённую атмосферу. Целитель помнил, как менялось поведение существ за последние годы, и его наблюдения складывались в тревожную картину.

Хокон внимательно слушал, исследуя приграничный барьер, когда Харальд внезапно побледнел, и его рука непроизвольно дёрнулась к груди. Заклинатель мгновенно развернул магическое зрение в сторону Исфьорда и увидел, как монстры, одержимые тьмой с земель ётунов, пытаются пробить защитный купол над городом. Годи держался, но было очевидно — каждая такая атака забирает часть его жизненных сил.

Ульф протянул Харальду небольшой артефакт, похожий на детскую игрушку. Как только годи коснулся артефакта, Хокон почувствовал странное изменение в потоках природной энергии. Словно что-то древнее и могущественное проснулось от долгого сна. Магия в артефакте не просто восстанавливала силы Харальда — она словно говорила с самой землёй.

— Кто создал этот артефакт? — спросил Хокон, заворожённо наблюдая, как истощение покидает годи, а защитный купол над городом наливается новой силой. Даже участок приграничного барьера возле мужчин нормализовался.

— Вивека, — голос Ульфа мгновенно потеплел. — Хотела мне помочь.

Хокон внимательно изучил магический отклик. То, как природная энергия реагировала на силу Вивеки, противоречило всему, что он изучал. Земля тянулась к её дару, как цветок к солнцу, узнавая что-то родное. Но это было невозможно — Вивека владела только водой и воздухом. Будь у неё связь с землёй, это определили бы ещё в детстве во время проверки силы в десять лет. Проверяющие детей артефакты настроены особо точно, они определяют наличие даже крупицы любой из четырёх стихий.

— У Вас остались ещё артефакты, созданные Вивекой? — спросил Хокон, стараясь, чтобы голос