Порабощенная душа - Кери Лейк

жива, хоть и без сознания. На её руках были отметины, а рядом со стулом лежала игла. Бретелька-спагетти соскользнула с её плеча, оставив обнажённой грудь.

Внимание Сабель переключалось между её матерью и пареньком на диване. Она скривила губу и накинула бретельку ей на плечо. В основном ради Гевина.

Старуха проснулась и на мгновение сосредоточила внимание на лице Сабель, как будто она всё еще спала. На мгновение она выглядела совсем невинной, пока её лицо не исказилось.

— Чего ты хочешь?

— То, что принадлежит мне… и Денье.

Её веки оставались тяжелыми, когда она усмехнулась.

— Ничто в этом доме не принадлежит тебе. Проваливай.

— Мне нужно письмо. Где оно?

Её глаза сузились.

— Письмо? Какое письмо?

— Не притворяйся идиоткой. Ты точно знаешь, что это за письмо.

Женщина почесала челюсть, веки отяжелели, голова свесилась, как будто она всё ещё не здесь из-за какого-то дерьма, которое она вколола. — У меня нет письма.

— Я оставила его. В своей комнате. Сабель обошла кресло и направилась в спальню.

— Эй-эй! — позвонила её мать. — Ты не можешь так просто заявляться сюда. Убирайся к чёрту.

Сабель обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как она встала и увидела Гевина, всё ещё ожидающего у двери.

— Кто ты?

— Друг. — В голосе Гевина было что-то пугающее, что противоречило окружающей обстановке.

— Привет, друг. — Она снова спустила бретельку топа с плеча. — Уоу, да ты лакомый кусочек, скажу тебе без прикрас. Хочешь стать и моим другом?

Гевин не ответил. Выражение его лица выражало какую-то самодовольную жалость, если возможно так было сказать. Как будто он был рад, что ни один мужчина никогда не воспримет такое нелепое предложение всерьёз.

— Тогда иди ты на хер. — Она повернулась и направилась к Сабель. — Ну и как поживает моя снобистская, заносчивая сука дочь? Ты слишком хороша для того, чтобы бродить по таким местам.

Сабель продолжила путь к своей старой спальне.

— Заткнись, Лора. Мне неинтересно связываться с тобой во всё это. — Сабель толкнула дверь и поморщилась, глянув на ведро, наполненное чёрной гнилой водой. Одежда валялась на полу, а на засаленных полотенцах на ее старой кровати стоял засаленный автомобильный двигатель. Некоторые из её старых плакатов с изображением групп и Франции всё ещё висели на стенах, но Сабель направилась прямо к своему шкафу, где оставила письмо в коробке из-под сигар на верхней полке.

Запах напомнил ей об отце, и она потёрла богатую древесину, прежде чем открыть коробку.

Пусто.

— Я уже сказала. У меня нет ничего твоего.

— Оно было здесь. Я оставила его здесь, в этой коробке.

Улыбка Лоры переросла в жестокий смех.

— Я сожгла его. После того, как ты ушла, я всё сожла. Твои награды. Картины. Рисунки. И это херово письмо.

Ноздри раздулись, губы Сабель скривились.

— Ты не имела права. Никакого права! Это письмо было адресовано мне и Денье!

— Тогда почему ты оставила его?

Рык застрял в горле Сабель.

— Разве это слишком сложно, просто вколоть дозу побольше сегодня? Лора. — Даже не видя её, Сабель сразу пожалела о сказанных словах.

Глаза Лоры остекленели.

— В тот день, когда ты родилась, когда ты вышла из меня сквозь эту агонию и крики, я знала, что именно ты разрушишь этот дом.

— Ты уничтожила его, мама. Именно ты!

Сабель выпрямилась, когда полувялый, щурящийся самец направился к ним.

Он потянул её мать за руку.

— Лора, давай. — Его одурманенный наркотиками мозг, должно быть, каким-то образом сделал Сабель совершенно невидимой, когда он начал ласкать перед ней грудь её матери, заставив замолчать Сабель. — Я снова готов кормиться грудью, мамочка. — Он усмехнулся.

Отвращение обожгло внутренности Сабель, пока она наблюдала, как её мать целовалась с парнем вдвое моложе её. Во время их лобызаний его взгляд остановился на Сабель, и он отстранился.

— Эй, ты привела мне подругу, с которой я смогу поиграть.

— Она мне не подруга, малыш.

— Ничего страшного. — Его желтые зубы заблестели в улыбке. — Давайте все накуримся и потрахаемся.

От одной этой мысли желчь подступила к горлу Сабель. Она протиснулась сквозь них, но мужчина схватил её за руку.

Хотя её первая попытка вырваться на свободу провалилась, глаза мужчины расширились, и Сабель отстранилась, врезавшись в твёрдое тело Гевина позади неё.

— Чего ты хочешь, мудак? — Попытка хулигана посоревноваться с Гевином силой их взглядов, была почти забавной.

— Я хочу, чтобы ты отпустил моего друга.

— Леди-друг? Что за идиот назовёт свою сучку другом? Ты любишь в жопу, да? Маленький член? Или, может быть, ты предпочитаешь большие члены? — хихикнул полупьяный нежилец. — У меня есть один для тебя. — Наркоша хмыкнул. — У меня есть один для тебя.

Один удар Гевина по лицу оставил его косоглазым, и он упал навзничь.

Лора ахнула и упала на колени рядом с ним, зрелище было чертовски смехотворным.

— О, малыш! Милое дитя! — Она взяла его за голову и повернулась, чтобы бросить взгляд на Гевина. — Убирайтесь из моего дома. Вы оба! Валите отсюда!

— С радостью, — процедила Сабель, переступая через спину матери. Чёрт побери, у неё возникло желание сломать ногой позвоночник этой старухи.

Распахнув дверь, Сабель выбежала к внедорожнику.

— Ты не против повести машину? Она меня сейчас так вывела из себя, что я боюсь, что отправлю нас прямо на дерево.

— Совсем не против.

Она забралась на пассажирское сиденье. Гевин закрыл за ней дверь, подошёл к водительской стороне, завёл двигатель и выехал с подъездной дороги. — Извини за это. У меня проблема с неуважительными маленькими сосунками.

— Не извиняйся. Мне жаль, что я подвергла тебя такому. Просто… — Сабель боролась со жгучими слезами и комом в горле, что показывало, как старуха пробила её защиту. Она прочистила горло. — Когда мой отец ушёл, он оставил письмо для нас с Деньей. — Она облизнула сухие губы — ту же сухость, которая зудела в горле. — Мы никогда его не открывали. Обещали, что не будем, просто назло ему, за то, что он ушёл. Я хотела посмотреть, упоминал ли он вообще Гриффина. Я просто хотела разобраться в том, что тогда произошло. — Её брови нахмурились. — Я не могу поверить, что она сожгла его. Она не имела права. Никаких прав. — Она смотрела в окно на проносившийся мимо разрушенный прогнивший трейлерный парк. — Это к лучшему. Мне вообще не следовало возвращаться сюда.

Глава 11

Когда Гевин дошёл до ванной комнаты, и отшатнулся от зловония, когда вышел Томас. Однако, когда он потянулся, чтобы смыть воду в унитазе, его остановил пронзительный визг.

Прямо за дверью Томас стоял, закрыв обеими руками уши, зажмурив глаза