Порабощенная душа - Кери Лейк

— Я… собираюсь варить кофе. Хочешь кофе?

— Было бы здорово.

***

Сабель некоторое время изучала Гевина, сидящего перед кофейным столиком, просматривающего бумаги, которые он принёс из своего офиса в Святая святых. Стопки книг о богах возвышались рядом с ним, пока он читал. Ей почти не хотелось прерывать его концентрацию, но большую часть дня её преследовала одна мысль.

— Могу я одолжить твою машину? — она спросила.

Он взглянул вверх.

— Конечно. Куда мы едем?

— Мы никуда не едем. Мне нужно забрать детей у Деньи и… кое-что ещё. От моей мамы.

— Я поеду с тобой.

— Гевин…

— Мы договорились. — Он приподнял бровь. — Мы не разделимся. Единственный способ защитить тебя — это всегда держать тебя в поле зрения.

Её язык царапал заднюю часть зубов, чтобы удержаться от смешка.

— Хватит уже твоих пугающих бровей.

— Я не знал, что мои брови пугающи. — Он нахмурился, углубляя складку между нахмуренных бровей.

— Ну, это правда.

— Интересно. — Он снова сел на диван. — Думаю, ты единственная определила главный источник моей плохой репутации среди головорезов.

— Ага. — Она хихикнула. — Большая часть мира пугает мафией и гангстерами. А ты наносишь левый хук своей бровью, и всё кончено.

— Где живёт твоя мать? — Конечно, он не забыл обсуждаемую тему.

— Она живёт на Макниколс. Рядом с Ван Дейком. — Сабель прошла мимо него. — Вот, теперь ты знаешь.

Гевин схватил её за руку.

— Нет. Я поеду с тобой.

Плечи Сабель поникли.

— Я выросла там. Всё будет хорошо.

— Когда ты в последний раз навещала свою мать? То место наводнено падшими ангелами.

Её желудок перевернулся, но она попыталась скрыть своё удивление от его слов.

— Знаешь что? Я не собираюсь сидеть здесь и спорить с тобой. — Ключи она схватила, проходя через кухню. — Мне бы хотелось, чтобы у тебя была менее яркая машина. Серьёзно. Она словно напрашивается на неприятности в этом районе.

— Я призову гулей.

— Гули не защитят от падших, Гевин.

— Твоя правда. Но падших интересует не столько моя машина, сколько то, что в ней.

***

Сабель заъехала в дерьмовый «СТО» с потрескавшимся тротуаром и колонками, которые выглядели так, будто они не видели настоящего бензобака десятилетиями, но не вышла из машины.

Гевин оглядел её сбоку.

— Ты как?

— Гевин… я не знаю, чего ты ожидаешь, когда мы приедем туда, поэтому я просто избавлю тебя от любопытства. Дом — дерьмовая дыра, а моя мама скорее всего окажется под кайфом или пьяной, или и то, и другое, что даже не поймёт, что мы заходили.

— У меня возникла такая мысль в тот момент, когда ты сказала «Макниколс».

— Ну, если она попытается приставать к тебе… — Сабель резко вздохнула. — Просто игнорируй её.

— Ты можешь сказать ей, что я твой парень.

Сабель завела машину.

— Если бы я подумала, что это что-то изменит, я бы так и сделала.

— Значит, ты меня готовишь к какой-то ерунде в стиле Джерри Спрингера. — Его щёки покрылись ямочками от улыбки.

Они восхитительны.

— Я думаю, что моя ситуация окажется слишком сложной даже для Джерри Спрингера.

***

Когда они свернули за угол и направились к трейлерному парку Торнридж, знакомое ощущение осело в животе Сабель, словно опустилась тонна кирпичей.

— Ух ты. Посмотри на Дейзи Дьюкс. Думаешь, ей шестьдесят? Семьдесят? — Гевин указал на окно, когда они проезжали мимо женщины с седеющими волосами, в топе-бандо и коротких шортах.

Сабель усмехнулась.

— Это моя мама.

— Серьёзно?

— Нет.

— Слава богам за это. — Он сделал вид, что вытер лоб. — Думаю, мне придётся вскоре смягчить тон, сказав что-то вроде: Я вижу, от кого у тебя такая прелестная внешность.

Открыв рот, Сабель ударила его по руке и захихикала.

— Напомни мне никогда не доверять твоим словам, когда дело будет касаться красоты.

Её улыбка исчезла, когда она заехала на машине во двор дома.

Небольшой участок травы, который раньше был двором, в котором она играла, выглядел так, будто его не косили несколько месяцев. Канистры с бензином, разбросанные вдоль фасада дома, только подчёркивали ящики из-под молока, служившие лестницей к разрушенному бетону, который когда-то был крыльцом. В сетках с окон были дырки, а сетку с входной двери сняли и оставили прислоненной к дому в плохом состоянии. Матрасы, сложенные во дворе среди пакетов из-под молока и пивных банок, были покрыты плесенью, а также имели пятна, которые были похожи на засохшую кровь.

Когда они выходили из машины, залаяла собака, и Сабель обернулась, увидев бульмастифа, проверяющего прочность короткой тонкой цепи, прицепленной к дереву.

— На улице грёбанная жара в тридцать пять градусов, а в этой штуке даже нет воды.

— Я понял. — Гевин схватил железный горшок, стоявший у крыльца, и наполнил его водой из шланга. Когда он приблизился к дикой собаке, её лай предупредил о грозящем жестоком нападении, цепь натянулась от стремления собаки разорвать Гевина на части. Не замедляя шага, Гевин подошёл прямо к собаке, и, как будто она внезапно осознала, что в её личное пространство вошла сила, более могущественная, чем она сама, уши собаки прижались к её голове, и она отступила на шаг, оскалив зубы. Когда вода была поставлена, собака вырвалась из своего гневного транса, хвост неистово завилял, когда она с благодарностью хлебала воду, и Гевин погладил её, прежде чем вернуться к Сабель.

— Кажется, ты определенно умеешь обращаться с животными.

— Я живу с шестью братьями. Всё дело в инстинктах.

Сабель усмехнулась, а затем глубоко вздохнула.

— Похоже здесь ничего не происходит. — Она толкнула шаткую входную дверь, и запах плесени и гнилого мусора ударил ей в нос. — О боже, меня сейчас стошнит. — Она снова взглянула на Гевина. — Ещё не поздно подождать в машине.

— Я жажду зрелищ.

Прикрыв лицо, Сабель переступила через пивные банки и бутылки от дешёвого вина. Ковровое покрытие было покрыто клочками бумаги, которые в некоторых случаях выглядели как белая паста после высыхания. Сердце Сабель участилось, и она прикусила внутреннюю часть губы, когда её взгляд остановился на упавшей руке, перекинутой через подлокотник кресла, повернутого в сторону от них.

Её мать. Лора.

Она умерла? Странно, что мысль об этом не обеспокоила её.

Сабель на цыпочках прошла по грязи, пока не добралась до гостиной. Слева на диване лежал молодой мужчина, примерно того же возраста, что и Сабель, в грязном комбинезоне и джинсах, застегнутых на молнию, обнажающих кончик его члена.

Отвратительно.

Она обогнула кресло. Грудь женщины поднималась и опускалась, так что её мать была всё ещё