Беда - Никки Мэй

А Рафа отошел от них — танцевать и общаться со своими новыми друзьями-подростками.

— Он пользуется популярностью, — заметил Дидье.

— Они просто думают, что он богатый, — объяснила Ронке. — Это все из-за асоэби — в этих нарядах близкие родственники. А родственники Изо страшно богаты.

Они оставили Рафу с его новой свитой и вернулись к Сими и Бу.

— Все нигерийцы миллионеры? — спросил Дидье. — Может, нанять частного детектива, чтоб он нашел твоего отца? Если повезет, ты можешь оказаться в родстве с кем-то из этой компашки.

— Сомневаюсь, — ответила Бу, попивая шампанское. — Он был мошенником.

— Кто знает!

— Забудь об этом, — огрызнулась Бу.

Ронке решила сменить тему разговора.

— Раньше я думала, что Лондон — это город-уравнитель. А теперь не особо уверена.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дидье.

— В Лагосе богатые живут отдельной прослойкой на изолированной территории. Единственные нормальные люди, которых они видят, — это прислуга. А здесь мы все уживаемся вместе — все ездим на метро, работаем в одних и тех же зданиях, платим те же налоги. Это я люблю в Лондоне — мы все равны, и неважно, кто ты. Но эта вечеринка… Я как будто вернулась в Нигерию. Богатые тут, а малоимущие там. Нищие — так вообще снаружи. Поэтому Кайоде не захотел приходить. И он прав, сами посмотрите вокруг: слишком много шакара[141].

— А, так он поэтому не пришел? — спросила Сими. — Ну что ж, а мне нравится быть тут, с богатыми.

— Думаю, я к такому не привыкла, — сказала Ронке. — Я живу на другой планете.

— И я, — согласился Дидье.

Ронке улыбнулась ему, а затем сглотнула — знакомый приторный аромат попал в горло.

— Кто там на другой планете? — прошептала Изобель Ронке на ухо. — А где красавчик Кайоде?

Даже среди этого буйства красок Изобель выглядела так, будто она из иного мира. На ней были короткие шорты из анкары и топ-бандо. На коже сияли крохотные золотые блестки. Ронке, загорая, и то оголялась меньше.

— Пропал без вести, — ответила за Ронке Сими.

Бармен немедленно открыл новую бутылку «Кристалла». Та, которую он откупорил пять минут назад, была, конечно, недостаточно хороша для Изобель.

Сими осушила свой бокал и передала его бармену, чтобы тот налил еще.

— Твой отец здесь? — спросила она у Изобель.

— Нет. Он все еще в Абудже. Не смог приехать. Твое здоровье! — Изобель сделала небольшой глоток, а потом указала на безвкусно одетую девчушку с надутыми губами. — Глянь, как раскраснелась.

Ронке стало ее жалко — совсем одна в свой день рождения.

— А что случилось?

— Стой, не говори! Торт маловат? — мерзко захихикала Сими.

— Хуже, — сказала Изобель. — Она хотела пистолет-распылитель, а я не разрешила.

— Это что такое? — спросила Бу.

— Ну, с виду пистолет, но это не пистолет. Туда пихаешь деньги, нажимаешь на кнопку и — вуаля! — стреляешь купюрами в воздух! — объяснила Ронке. — И они падают, как конфетти, прям на головы изумленных гостей, а потом они ползают по земле и собирают их. Я такого никогда не видела. Мне тетушка Кей рассказывала.

— А почему ты не разрешила, Изо? — Сими плеснула шампанским на свою накидку. — Испортила малышке веселье.

— Так она хотела стрелять стерлингами. Представляешь? Банкнотами по пять фунтов! Я предложила пятьдесят найр, но ей не понравилось.

Ронке смотрела, что происходит на танцполе. София учила Рафу и Дидье танцевать: одна рука на поясе, другая поднята вверх, круговые движения туловищем.

— Ронкс, пойдем-ка со мной. — Изобель взяла ее под руку. — Ну и хорошо, что Кайоде не пришел. Тут есть один человек, который очень хочет с тобой познакомиться. Симпатичный, одинокий и при деньгах. А самое главное — надежный.

Ронке посмотрела на Сими и Бу, ища поддержки. Но подруги молчали. Ронке стряхнула руку Изобель.

— Нет, спасибо. У меня есть парень.

— Но он не здесь. Да и что плохого в том, чтобы рассмотреть другие варианты? — как-то невнятно пробормотала Сими.

— Пойду к Рафе, — сказала Ронке и, пританцовывая, направилась к танцполу. Танцевать она любила, но сейчас ей было не по себе.

— Что стряслось? — встревожился Рафа, прочитав все по ее лицу.

— Ничего. Просто веду себя глупо…

— Точно? — спросил Дидье.

— Да, все нормально. Устала. Думаю, мне уже пора домой.

— Нам тоже, — сказал Дидье. — София съела очень много сладкого, ей давно пора спать.

София зевнула и сказала:

— Хочу в туалет…

— Я отведу ее, — предложила Ронке, протягивая крестнице руку. — А вы пока идите наверх. Там и встретимся.

Ронке устало поднималась по лестнице, устланной плотным ковром, София скакала по ступенькам рядом с ней, и тут послышался пьяный гогот Сими. Ронке резко остановилась, услышав слова подруги.

— В этом вся Ронке — просто тратит жизнь впустую! Кайоде никогда не остепенится.

— От меня он, как пес, не отходил, да и сейчас так же себя ведет, — поддакнула Изобель.

— Она всегда клюет на придурков, — сказала Бу. — Но когда Ронке это поймет, ей уже сорок стукнет. А мы же знаем, как она хочет детей.

— Пошли! — София дергала Ронке за руку. — Чего стоишь?

Ронке отпустила Софию и схватилась за бархатную веревку — чтобы не упасть.

Дидье увидел Ронке и помрачнел.

— Бу, — сказал он. — Хватит.

— Но это же правда, — возразила Бу, даже не потрудившись посмотреть на мужа. — Ей будто нравится, что с ней обращаются как с дерьмом.

Сердце замерло. Ронке отступила, но столкнулась с Рафой, который только-только поднялся наверх.

— Qué pasa?[142] — спросил он.

— Бу, прекрати! — прикрикнул Дидье.

Вся компания повернулась и уставилась на Ронке. Та сморгнула слезы. Ее лучшие друзья стояли в метре от нее, но казалось, будто между ними пропасть.

— Пошли, Рафа?

— Ронкс, прости! — Сими, пошатываясь, шагнула к ней и схватила за запястье.

— Это я виновата, — сказала Изобель, положив ладонь на другую руку Ронке. — Я рассказывала им про парня, который хочет с тобой познакомиться. Ему нравятся пышечки…

Ронке с силой вырвалась из их хватки.

— Оставьте меня в покое!

Рафа взял ее сумку.

— Пойдем. Мы уходим отсюда.

Ронке боялась даже открывать рот. Она тяжело спустилась по лестнице к лифту, стараясь не поднимать глаз, чтобы скрыть потоки слез, бегущие по ее щекам. Рафа шел позади и разговаривал по телефону.

— Скоро будет. Он уже в пути, — сказал Рафа, похлопывая ее по спине, когда они стояли на улице и дрожали от холода.

Ронке безудержно рыдала в куртку Рафы; вдруг раздался автомобильный гудок. Она ждала такси, боялась, что у нее не хватит наличных, но это оказался Кайоде — на потрепанном «Гольфе».

— Я ему позвонил, — объяснил Рафа, открывая для Ронке дверь