Интермеццо Лина - Рита Трофимова

Филипп одарил её скептическим взглядом и, ухватив повыше локтя, потащил за собой в лесную чащу. Лина поняла, что они направляются в заброшенный домик лесника.

Следом Серёга и Пашка «вели под конвоем» Юльку.

— Ребят, ну правда, я ни при чём, — ныла девчонка. Пылу у неё заметно поубавилось.

— Разберёмся, тебе тоже достанется, — пригрозил Серёга, но та не унималась.

В сторожке Фил швырнул Лину на лавку, отступил на шаг и обтёр об одежду ладони, будто только что касался чего-то грязного и неприятного. Он усмехнулся, видя её виноватое затравленное лицо.

Тут же ввалились ребята и Юлька. Серёга сверлил её тяжёлым взглядом.

— Давай, колись, чё как было, — сурово сказал он ей.

— Вы чего, пацаны, откуда я могла знать, чё за бред, вы больше эту ненормальную слушайте, совсем завралась… — верещала Юлька.

Фил закатил глаза к потолку и раздражённо произнёс:

— Короче так, надоели вы мне обе. С вами только время терять. Сидите пока тут. — Он кивнул ребятам, указав на выход, и они вышли из домика, оставив девчонок одних. Юлька напыжилась и молчала. Лина дрожала от волнения, мысли её путались.

Друзья о чём-то заговорили снаружи вполголоса. Прошло немного времени, и в домик вошёл Серёга.

— На выход, — кивнул он Юльке, словно конвоир в тюрьме.

Девчонка подскочила и выпорхнула из сторожки.

Лина забеспокоилась, покосилась на окно. Что там у них происходит?

Ребята вернулись, похватали рюкзаки, и друг за другом вышли из домика. Задержался только Филипп — резкими движениями он укладывал что-то в свой рюкзак и остервенело застёгивал молнии.

Лина нерешительно поднялась, но, не зная, с чего начать разговор, лишь нервно переминалась с ноги на ногу.

— Фил, я… — начала было девочка, но он грубо оборвал её.

— Сядь!

Она послушно села на лавку, вжалась в стену, насквозь пропитанную сыростью и мхом.

— Короче, спалила ты меня вчера. Сидела, ресничками хлопала. Отец догадался. Сказал типа: «Знаю, что ты взял серьги, верни незаметно, чтобы мать не расстраивать». Одного твоего невинного взгляда хватило, — с презрительной усмешкой произнес Фил, — Ну что, довольна?

— Т-ты же сказал, что не брал? — потрясённо прошептала девочка, почувствовав, как от волнения пересохло во рту.

— Ага, взял поносить и забыл отдать! — От его слов Лина поёжилась и обхватила себя руками — колкие мурашки пробежали между лопаток.

— Как ты мог? — всхлипнула она, непрошенные слёзы покатились по щекам.

— Как ты могла⁈ — сквозь зубы процедил Филипп, и голос его дрогнул.

— Я никогда и ничего плохого не говорила про тётю Мариночку, никогда…

— Не смей даже заикаться о моей матери, не смей! — Фил угрожающе навис над ней, руки его дрожали от ярости, и Лина прикрыла лицо ладонями. Ей показалось, что Фил встряхнёт её или ударит. Нет, она не боялась, но ей было невыносимо больно от всего происходящего. Кто бы мог предположить, что всё обернётся именно так⁈

— Святоша. — Фил сплюнул на пол, всем своим видом выражая презрение. — Я думал, ты другая, думал, тебе можно доверять, а ты… Чем ты лучше Юльки? Такая же гнилая… «Тётя Мариночка, тётя Мариночка…» — передразнил он, запнулся и сжал кулаки. — Я никому не позволю говорить про мать плохо, поняла? Никому! А то, что сказал тебе тогда… то была минутная слабость. Да что толку с тобой разговаривать. — Фил махнул рукой и направился к выходу.

— Филипп, прости меня, я не хотела… — Лина вскочила и ринулась было за парнишкой, но он втолкнул её обратно в комнатку.

— Останешься здесь, посидишь, подумаешь о жизни. Может, придумаешь что…

— Но я не могу! Эла, наверное, ищет меня, ведь я убежала не предупредив. И я боюсь, тут страшно! — в панике умоляла девочка сквозь слёзы. — Прости меня, Филипп. Мне очень страшно! Пожалуйста, прости!

— Мне пофиг, — с холодным презрением бросил он, а Лина так и стояла, не веря в происходящее, дрожала всем телом и всхлипывала.

Дойдя до самых дверей, Филипп неожиданно обернулся и взглянул на неё с такой запредельной тоской, что у девочки дыхание перехватило.

— Когда даёшь себя приручить, случается и плакать, — тихо прошептал он и вышел, с грохотом захлопнув дверь.

Глава 31

Грохот входной двери, труха, падающая с потолка, лязганье ключа в навесном замке — всё это доходило до Лины будто в замедленной съёмке. Голоса… голоса ребят возле дома… они о чём-то спорили, перекрикивая друг друга, и громче всех выступала бывшая подруга.

— Ни за что! — кричала Юлька, — я сказала — нет!

— Да! — напирали Серёга и кто-то из мальчиков.

— Я не вернусь, — взвизгнула девчонка.

Топот ног отдалялся, а вместе с ним и словесная перепалка.

Лина медленно приходила в себя. Потрясённая недавними событиями, она пребывала в каком-то странном ступоре.

«Что это значит? — думала девочка, оглядываясь вокруг, — меня закрыли? Тут? Одну? Нет… нет… Этого не может быть… Что же делать?»

На Лину вновь накатила паника, вытеснила все обиды и лишила возможности мыслить здраво. Она метнулась к двери и с силой толкнулась в неё.

— Фили-и-и-ипп, не уходи-и, выслушай меня, прошу, — задохнулась она от крика, забарабанила кулаками, сдирая кожу о сучки и шероховатости ссохшейся древесины. Дверь ходила ходуном, но при каждом рывке нарывалась на препятствие. Однако мольбы девочки никого не тронули: в лесу было тихо, лишь слышался шелест листвы и щебетание птиц. Кажется, ребята ушли…

Мысли, эмоции, страхи… всё смешалось в бесконечный, обжигающий клубок нервов. «Нет… нет… Это не может быть правдой». Отчаянный вопль сменился бессвязным бормотанием.

— Почему, Филипп, почему ты поверил Юльке? — Лина без сил опустилась на колени и упёрлась лбом в дверь. — Мне нужно тебе сказать, объяснить, выслушай меня, пожалуйста! — шептала она в пустоту, а по щекам катились горячие слёзы.

— Как же так⁈ За что? — вновь и вновь повторяла девочка.

Безысходная тоска охватила её. Лина на миг застыла, с трудом поднялась и добрела до лавки у стены. В висках ныла боль, недобрые мысли роились в голове.

«И сколько тут сидеть? Час, два, а может быть, целую вечность⁈ А вдруг за мной никто не придёт⁈ Вдруг я останусь тут навсегда? Ну что ж, пусть будет так, пусть! Ведь