Цветок зверя - Шелби Мануэль

Я думала, это будет еще одно жуткое дерево, но нет, это была гора. Мы взбирались на эту чертову гору, ноги горели всю дорогу. Он назвал это "небольшим откосом", что бы, черт возьми, это ни значило.

Однако, когда мы добрались до вершины, виды открылись великолепные. Но меня более чем немного нервировало то, что, насколько я могла видеть с вершины утеса, там было только ещё больше леса. Вдалеке виднелись огромные горы, в которые я предпочитаю верить, что это горы Рокки. Я не хочу знать, находимся ли мы на другом континенте. Мне нужно верить, что я не так уж далеко от... дома. От этого слова у меня немного скручивает живот.

Несмотря на противоречивые эмоции после нашей сегодняшней прекрасной прогулки, я чувствовала себя довольно отвратительно, когда мы, наконец, вернулись. Вот почему я сразу же приняла душ и выбрала свое голубое струящееся платье с запАхом, чтобы насладиться солнцем.

Мое тело болит, но, к его чести, моим ногам стало лучше после того, как он научил меня сгибать их в зависимости от окружающей среды. Может быть, он снова помассирует мне их. Я медленно моргаю, позволяя воспоминаниям о его больших, теплых руках еще больше согреть мою кожу.

У него, должно быть, хватит сил помассировать меня, если я попрошу. Я имею в виду, он прыгал по выступам скал, тащил меня за собой, лазил по деревьям, чтобы найти мне фрукт, а теперь рубит поленья. Я шучу по этому поводу, но если бы кто-нибудь сказал мне, что он на самом деле робот, я, возможно, поверила бы ему.

Я сую книгу под мышку и расправляю платье, прежде чем взять стаканы с водой и выйти на улицу. Когда мой взгляд останавливается на нем, мне приходится ухватиться за перила, когда я чуть не оступаюсь.

На нем темно-зеленые брюки-карго и облегающая черная футболка с коричневыми подтяжками, подчеркивающими его широкую грудь. Когда мы отправлялись в поход, на нем была красная клетчатая рубашка, так что я не слишком отвлекалась на его тело. Не сказать, что никогда, но и не так часто. Солнце играет на его загорелой коже, и его плечи ссутуливаются, когда он опускает топор на огромный пень.

— Ублюдок, — рычит он на широкую часть ствола дерева, когда она не раскалывается, и у меня отвисает челюсть. Когда он вытирает пот со лба, на нем остается грязная полоса.

Он снова взмахивает топором, заведя руки за спину. Я не могу не вздрогнуть, звук эхом отражается от деревьев, когда он опускает его, раскалывая дерево на фут или около того, но не до конца. Он тяжело дышит, и все его мышцы напрягаются, когда он снова опускает топор. Обрубок трескается наполовину, и на его лице появляется зловещая ухмылка.

— Давай, ублюдок. Сломайся для меня, — выдавливает он, и хныканье вырывается из моего пересохшего горла. Он закидывает топор обратно за плечи и опускает его, каким-то образом замедляя время на мгновение. Громкий треск раскалывающегося огромного пня эхом разносится вокруг нас. Вау.

Я заставляю свои ноги оставаться устойчивыми, когда подхожу к нему. Он бросает свой топор в сторону образовавшейся кучи, прежде чем проделать то же самое с обрубками.

— Спасибо. — Он поднимает край футболки, чтобы вытереть пот с лица, и мой язык непроизвольно выскальзывает, чтобы облизать губы. Он хватает стакан, прежде чем осушить его до дна, и вытирает рот тыльной стороной ладони. Иногда я ненавижу, когда он ведет себя так грубо. Но... не всегда. Городские парни, которых я знала, иногда были вежливыми, болтливыми и немного чопорными. Некоторые другие фотографы побывали по всему миру, но я не знаю, встречала ли раньше парня, который хотя бы колол дрова.

— Ты хочешь еще? — Я пытаюсь придать своему голосу твердость, но получается с придыханием, отчего его брови медленно сводятся, когда он наклоняет голову. Я не отвечу ему, если он спросит, что я чувствую прямо сейчас. Это может только доказать, что то, что он сказал на прошлой неделе, было правдой. Я не готова к тому, что он окажется прав.

Не дожидаясь его ответа, я поворачиваюсь и поднимаюсь обратно на крыльцо. Сев на качели, я открываю книгу, заставляя себя отвести от него взгляд. Пока он продолжает рубить, я понимаю, что это невозможно.

Когда я видела его агрессивным, то приходила в ужас, поэтому у меня не хватало мозгов понять, как он на самом деле выглядит, когда что то делает. Его сила потрясает меня каждый раз, хотя я отчаянно сопротивляюсь ей.

Это самое долгое время, когда я наблюдала за ним без того, чтобы он смотрел на меня. Он всегда смотрит на меня, но прямо сейчас, как будто меня не существует. Он даже ничего не сказал о моем платье. Мне нужно научиться игнорировать его таким же образом.

Я распускаю пучок и расчесываю волосы пальцами, прежде чем пододвинуться к краю сиденья и сбросить обувь. Я буду наслаждаться погодой, если вдруг у нас снова похолодает, как на прошлой неделе.

Перекинув лодыжки через перила, чтобы солнце грело мои ноги, я откидываю голову назад и закрываю глаза, зная, что не смогу сосредоточиться на своей книге, когда такой робот-лесоруб вон там.

— Черт, ты заставила меня поработать над этим, — выдыхает он, и я не могу удержаться от хихиканья. — Ты снова смеешься надо мной?

Он откидывает голову назад, чтобы перевести дыхание, когда я, приоткрыв один глаз, смотрю на него. Он приподнимает футболку и снова вытирает лицо ее подолом. Он делает это нарочно.

— Никогда не видела, чтобы кто-нибудь так сильно ругался в адрес деревьев. — Я слежу за линиями его точеного живота и чернилами, покрывающими его.

— Однажды ты назвала уличный фонарь "капризной сукой". — Он кладет еще один невероятно большой обрубок на пень, и я проглатываю свой ответный выпад, потому что он одним взмахом раскалывает новый кусок. Летят щепки, и он рычит, как медведь, на ошметки, чтобы рассмешить меня. Я снова закрываю глаза.

Я опираюсь ногами на перила, чтобы раскачиваться взад-вперед, в то время как моя кожа продолжает гореть. Он колет гораздо больше дров, чем, по моему мнению, было необходимо, но слушать его сбивает с толку и увлекает, и я надеюсь, что он будет колоть и дальше.

Я лишь изредка поглядываю на него, но он продолжает игнорировать меня. На самом деле это начинает меня беспокоить. Я полностью открываю глаза, только когда он взбегает по ступенькам. Я ожидаю, что он спросит меня о чем-нибудь или скажет, что я идеальна, но